Все они ждали выступления своих правителей.
— А ты как? — спросил он у своей жены, видя, как она напряжена.
— А как я должна себя ощущать? — с возмущением ответила она, ее эта ситуация злила не меньше. — Паршиво. Мне не нравится, что какая-то подделка сейчас находится в Российской империи и выдает себя за меня! Она должна умереть! — королева сжала кулаки.
— Дорогая, уверяю тебя в том, что она жива — это временно. Мы отправили в империю многих наших специалистов и наладили отношения с некоторыми союзниками. Мы будем действовать в этом направлении со всех фронтов. Уже не говорю о том, что мы отправили туда новых агентов из специального тайного отряда. Новый император сейчас находится не в лучших позициях, и мы поможем его врагам организовать ему максимум проблем.
Сказав это, Николаос отошел от окна и вернулся к столу, за которым и сидела его супруга.
— Она все равно слишком много знает, — задумчиво проговорила королева. — Этот проект, хоть и был удобным, но сейчас мы пожинаем плоды всех рисков, на которые пошли. Ни мы, ни наши родители, не смогли создать для двойников средство полного контроля… А без него вся эта затея ничего не стоит.
— Что сделано, то сделано.
— Нет, еще есть возможность все исправить. И убить всех двойников.
Услышав это, король хмыкнул.
— Не все из них столь хороши и верны, какой была Ариадна. Хотя и она была верна не столько короне, сколько своей стране.
Ариадна была умна, даже слишком по сравнению с остальными. Последнее время это стало сильно напрягать королеву, и Николаос хорошо это замечал. Он знал жену, как свои пять пальцев. Даже если она пыталась от него что-то скрыть, у нее это не получалось.
Королева рассказывала, что начала ощущать себя рядом с двойником максимально некомфортно. Ей казалось, что копия в некоторых моментах даже превосходит ее… И знающие люди поговаривали, что двойник скоро сможет превзойти королеву в некоторых вопросах.
А подобное осознание тяжело для любого правителя. Особенно для королевы, которая должна быть самой красивой, умной и влиятельной женщиной в стране.
Это стало основной причиной, почему королева решила убрать фальшивую Ариадну. Если бы она не облажалась в Российской империи, нашелся бы другой повод.
И самое паршивое, что королева тоже была в некотором роде виновата. Она хотела сломить двойника, и тем самым показать своему мужу, что она лучше нее. А Николаосу никаких доказательств не требовалось, но узнал он о плане своей жены слишком поздно, и уже ничего не смог поделать.
Николаос Мегали же был уверен, что его двойники сильно до него не дотягивают, и подобных проблем не возникало.
— Это все неважно. Они должны умереть, чтобы такого больше не повторилось, — настойчиво повторила королева.
— Обсудим это после моего заявления. Время поджимает, — король показал на свои золотые наручные часы.
— Ладно.
Пресс-конференция уже началась, он опоздал на три минуты.
Выйдя из своих покоев, король в сопровождении охраны отправился вниз, в один из гостевых залов, где проходила конференция.
Он встал на трибуны. А в зале собралось больше тысячи человек. Прямой эфир уже шел.
— Граждане Греции! — начал король, и все в зале затихли. — Российская империя поступила с нами подло. Мы протянули руку помощи молодому императору. Но Дмитрий сразу начал хамить и дерзить нас. Конечно, это все молодость и глупость… Но вчера он и вовсе объявил нам войну!
Николаос выдержал паузу, глядя на реакцию граждан и журналистов. Кто-то выглядел возмущенным, кто-то встревоженным. Большинство боялись войны, но в то же время жаждали наказать Российскую империю
— Все знают, что с нами лучше не связываться! — повысил голос Николаус. — Но нет! Российская сторона попыталась убить мою жену и выдать за нее двойника, чтобы дестабилизировать наше положение. Мне только за вчерашний день пришло больше десяти тысяч писем от неравнодушных граждан. Все они просили наказать Российскую империю по заслугам! И мы это сделаем! Пусть Греция — небольшое королевство, но и империя не та, что раньше — от силы у них осталось только название. С сегодняшнего дня я поднимаю всю армию и флот! Страна переходит на военное положение! Отныне мы будем уничтожать все корабли Российской империи во всех водах мира! — громко заявил Николаус.
Толпа заликовала, но он продолжил, и все снова затихли.
— Каждый российский корабль должен быть затоплен! Посмотрим, что они на на это скажут!
— Да! — хором в ответ прокричала толпа.
Николаусу удалось вдохновить людей. А когда его флот начнет топить корабли, российская сторона поймет, как глубоко она влипла!
* * *
Я сидел на диване в своем кабинете, не спеша пил кофе и курил трубку. Дым лениво разлетался по комнате, а затем вытягивался в открытое окно. Телевизор тем временем транслировал иностранные новости.
Сейчас выступал с пресс-конференцией Николаус Мегали — король Греции.
— Накажем мальчишку за дерзость! Жалко, что из-за него пострадает целая империя, но это его выбор, — гордо заявил король.
Услышав это, я улыбнулся. Замечательно! Значит они собрались топить наши корабли. Ну, посмотрим насколько у них это получится.
— Алина, — позвал я, не оборачиваясь.
Девушка бесшумно вышла из тени и встала подле меня.
— Я здесь, господин, — склонила она голову в легком поклоне.
— У меня для тебя новое задание, — сообщил я.
— О, отлично! — обрадовалась она, просияв лицом. — Кстати, я скучала по вам. Но в Греции тоже было хорошо! Солнце, море, вкусная еда. А еще я вдоволь наплавалась, — похвасталась она.
Было заметно, что ее кожа слегка подзагорела. Алина уже не обладала той присущей бледностью, которая часто встречается у жителей центральных и северных районов Российской империи.
— Свяжи меня с графом Кораблевым, — распорядился я, откинувшись на спинку дивана.
Сегодня предстояло решить много дел государственной важности… впрочем, как и всегда.
— Да, конечно, — кивнула она.
Рядом с ней открылась вторая тень, и оттуда вышли две девушки в форме горничных. Они принесли с собой и поставили посреди комнаты большой артефактный приемник и быстро настроили его. Уже через десять минут сверху устройства высветилось голографическое полотно. На нем был четко виден мужчина. Лет шестидесяти на вид, на голове залысины, виски седые. Он увлеченно читал книгу и сначала даже не заметил нас.
—