— Приглядывай тут, — сказал полукровке Сергей, указав на колдунца, поднялся и пошел в дом.
[1] Хронология книги может не совпадать с хронологией ПВЛ. Однако это не ошибка автора, а попытка совместить данные разных источников хотя бы в литературе.
[2] Я знаю, чем отличаются друг от друга колдуны, шаманы, жрецы и прочие контактеры с духами. Но герой, в отличие от меня, в подобные терминологические мелочи не вникает.
Глава 2
Глава вторая. Как правильно воспитывать лесовиков
Белозеро
— Он зовет всех, — сказал Егри. — Тебя, твоих сыновей, твоих данников. Всех. Придете?
— Возможно, боярин, — Стемид изучающе разглядывал посла.
Они сидели в горнице, в которой Стемид принимал самых важных гостей. В слюдяное окно сочился скудный свет зимнего солнца. Жаровня на полу источала тепло. На столе — две искусно вырезанные чаши из рыбьей[1]кости с изображениями зверей. Сбитень в чашах парил травяным ароматом. Слабым, потому что остыл. Оба, князь белозерский и боярин киевский, забыли о нем за разговором.
— Да, возможно, — князь поворошил угли в жаровне огрубевшими пальцами. Стряхнул пепел. — Зависит от доли, которую выделит нам Хельгу. И от того, кто еще пойдет.
— Твои сыновья уже сходили на ромеев однажды, — заметил Егри. — И сходили неплохо.
— Как сказать, — возразил Стемид. — Мой старший сын потерял корабль и едва не сгорел.
— Ну не сгорел же! — в свою очередь возразил Егри. — И вернулся удачно, не пешком с пустым кошелем.
— То была не его удача! — отрезал Стемид. — И не удача Хельгу. Мой названый сын Вартислав спас его!
— Вартислав… — мечтательно произнес Егри. — Я помню его вот таким… — Ладонь Егри повисла примерно в сажени от пола. — Знаешь… Это я дал ему прозвище. Все думают, что это был Харальд-конунг, потому что Дерзкий носит кольцо его матери, но это не так. Я слыхал, что ты принял его в род. Очень разумно. О его удаче много говорят в Киеве. Если он пойдет с тобой и твоими сыновьями, слава и добыча вам обеспечены.
— Он пойдет, — сказал Стемид.
Он знал, что Вартислав пойдет с Хельгу в любом случае. Но Егри знать об этом не обязательно. Пусть думает, что Вартислав — почтительный сын.
— Мой князь будет рад, — кивнул Егри. — Он любит твоего сына как собственного. Ничего не жалеет. Поселил на Горе, рядом с собой.
Стемид потянулся к чаше. Наклонясь, смочил усы в еле теплом сбитне, чтобы Егри не заметил его усмешки. Историю приобретения Вартиславом киевского подворья ему рассказал Рёрех, которому в свою очередь рассказал ее Машег. Олег в приобретении не поучаствовал никак. И это хорошо. Они с Хельгу, конечно, родичи, но не такие уж близкие. А Вартислав, он будто чудесный конь из сказов. Где ударит копытом, там золотые монеты зазвенят. Уже не только его отроки, но и Рёреховы в шелках ходят и бронях лучших, чем Стемидова гридь. Но это пока. Так что да, он, Стемид, в большой Олегов поход пойдет непременно. Но Егри знать об этом пока рано. Пусть постарается, поуговаривает…
— Когда? — спросил Сергей.
— Восемнадцать дней назад, — ответил Фудря.
Выглядел он виноватым. Ему погост доверили, а он не уберег.
— Почему сразу ко мне не послал?
— Думал, управлюсь, — Фудря глядел в пол. — Это ж лесовики…
— Лесовики тоже разные бывают, — сказал Сергей. — Не знал?
— Не знал.
Теперь бывший гридень выглядел совсем убитым.
И правильно.
Его ограбили. А заодно с ним и Сергея. Хорошо хоть, разведка сработала и люди успели уйти. Налегке. Погост, острог и все, что было в нем, трофеями отошло к захватчикам.
— Не знал. Теперь знаешь.
Да, Фудря виноват. Надо было сразу же, как ультиматум предъявили, за помощью посылать. А там запереться за стенами и ждать подмоги. Нехорошо вышло. И острог потеряли, и дали основание врагу почувствовать себя сильным. Теперь будет сложнее.
— Что делать будем, княжич? — не выдержал Войст.
Фудря его родич и его ставленник. Тоже себя виноватым чувствует. И это правильно. Расслабились. Неуязвимыми себя возомнили. Варяги, блин. Один однорукий, боится, что слабым сочтут. Второй просто привык к тому, что белозерских все боятся.
Выходит, не все.
— Ты сказал им, что ты — мой человек?
Фудря замотал головой:
— Не подумал я. Не знал…
Конечно, не подумал. Потому что он и не был человеком Сергея. Он был партнером. И партнером неплохим. Острог на собственные средства построил, людей набрал. С лета уже ему прибыль пошла. Войст у него товары брал по хорошим ценам, не как у сборщиков и добытчиков.
— Теперь знаешь, — повторил Сергей.
— Да.
— Послезавтра выходим.
— Острог наш отбивать? — оживился Войст.
— Да. Только не наш уже, а мой.
Подождал: не будет ли возражений? Возражений не было. Что с воза упало, то уже не твоя собственность.
— Ты, Войст, с нами не пойдешь. Только ты, Фудря. Сдюжишь? Мы быстро пойдем. По-нурмански.
— Сдюжу.
А куда ты денешься, голубчик.
— Сегодня, завтра отдыхай, — разрешил Сергей. — Из своих людей подбери, кто потолковее и пошустрее. Тоже пойдут. Но без спешки. Что сказать хочешь?
— О тех лесовиках, — пробормотал Фудря. — Их много, и они опасны. Луки хорошие. Даже бронь у иных. Мои видели.
Да уж. Жалкое зрелище: здоровенный матерый варяг, бывший гридень, пусть и однорукий, виноватится.
— Тех, кто видел, — ко мне. Поговорю с ними сам. — И, решив подбодрить: — Не кручинься, Фудря. Не оставлю тебя. Ты теперь мой, а мои головы не роняют. ни на грудь, ни наземь. И спуску никому не дают. Вернем острог, будешь и дальше там властвовать.
«Но уже над моим острогом», — добавил он мысленно.
А лесовиков, в бронях или без, он проучит. Заодно свеженабранный молодняк обкатает по живым целям. Стрелками лесовики всегда были отменными. Но не дальнобойщиками. На зверушках пушных кольчуг нет, и берут их шагов с сорока-пятидесяти. Так что, если у этих и впрямь хорошие луки, будет интересно. И познавательно. Потому что не уважать противника — это существенный минус, а дружина Сергея после многочисленных побед изрядно обнахалилась.
Отчасти это касалось и самого Сергея. Забыл, что сам только что сказал: лесовики бывают разные.