Он отложил паяльник, медленно повернулся ко мне:
— Когда ты начала догадываться?
Я помолчала, рассматривая его.
Помехи исчезли, как будто их не было. Как будто мою систему установили только вчера…
Я активировала голографический дисплей, развернув перед Хидео детальные графики и спецификации. Мои системы автоматически начали презентацию собранных данных:
[Активация аналитического режима]
[Загрузка технических спецификаций]
[Построение сравнительных моделей]
— Вот здесь, — я указала на первый график, где красная линия реального износа резко расходилась с синей линией заявленных характеристик. — Стандартные показатели износа компонентов класса А категорически не соответствуют документации производителя.
Развернула детализацию:
— Сервопривод модели TX-750 должен сохранять девяносто процентов функциональности при стандартной нагрузке минимум восемнадцать месяцев. Фактически же деградация начинается уже через четыре месяца. Нейроинтерфейс серии NX-200 рассчитан на пять лет без существенной потери качества сигнала, но требует перекалибровки каждые три недели.
[Отображение данных]
[График 1: Реальный износ vs Заявленные характеристики]
— Сервоприводы: −47% эффективности
— Нейроинтерфейсы: −63% стабильности
— Композитная броня: −38% прочности
— Энергосистемы: −52% мощности
Я переключила на следующий график:
— А вот финансовые показатели. Стоимость одного только базового обслуживания в пересчёте на год превышает годовой доход специалиста высшей категории. Замена изношенных компонентов, учитывая их заявленную долговечность, должна требоваться раз в 3–5 лет. Фактически же мы имеем ежемесячные траты на срочный ремонт.
[График 2: Стоимость обслуживания]
— Базовое обслуживание: 12.7 млн йен/год
— Замена компонентов: 8.3 млн йен/квартал
— Калибровка систем: 1.2 млн йен/месяц
— Энергообеспечение: 4.8 млн йен/год
— При такой экономике, — продолжила я, разворачивая третий график, — полная киборгизация становится финансовой катастрофой для пациента. Даже при условии государственных субсидий и страховых выплат, долговая нагрузка делает проект нежизнеспособным в долгосрочной перспективе.
[График 3: Прогноз долгосрочной эксплуатации]
— Год 1: Накопленный долг 47.3 млн йен
— Год 3: Критическая точка при 156.8 млн йен
— Год 5: Технический дефолт
— Год 10: Полная деградация систем
— Но самое нелогичное, — я вывела отдельный блок данных, — это использование незрелого мозга для киборгизации детей. Нейропластичность в этом возрасте создаёт дополнительные проблемы при интеграции с искусственными системами. Требуется постоянная перенастройка параметров из-за продолжающегося развития мозга.
Развернула медицинскую статистику:
— Процент успешной адаптации у взрослых пациентов: 73%. У подростков: 41%. У детей младше двенадцати лет: всего 28%. При этом стоимость поддержания работоспособности систем у детей в среднем на 84% выше из-за необходимости постоянной коррекции параметров.
[Дополнительные факторы]
— Повышенный риск отторжения имплантов
— Нестабильность нейроинтерфейса
— Психологические осложнения
— Задержка когнитивного развития
— Это не просто неэтично с медицинской точки зрения, — заключила я. — Это абсолютно нерационально с экономической. Никакая организация, даже противозаконная, не стала бы вкладывать такие ресурсы в заведомо убыточный проект с минимальными шансами на успех.
Хидео слушал молча и внимательно смотрел на графики, и я заметила, как чуть изменилось выражение его лица — он явно был впечатлён глубиной анализа.
[Анализ реакции слушателя]
[Уровень убедительности аргументов: высокий]
[Вероятность принятия выводов: 97%]
Его глаза чуть прищурились — он ждал продолжения.
— А потом я начала анализировать сюжет, — я развернула новый блок данных, где схематично отображались все основные события и их взаимосвязи. — То, что училась делать практически всю свою жизнь… Депривация эмоций заставила мой мозг компенсировать это усиленной аналитической деятельностью. Даже будучи главным действующим лицом, я начала замечать… системные несоответствия.
[Активация сюжетного анализа]
[Построение причинно-следственных связей]
[Выявление аномалий]
— Возьмём систему атак на наши убежища, — я вывела схему перемещений группы. — Противник каждый раз находил нас с неправдоподобной точностью. Однако при анализе утечек информации картина не складывается.
На голографическом экране появилась карта с отмеченными локациями:
[Анализ компрометации убежищ]
— Убежище 1: Обнаружено через 72 часа после заселения
— Убежище 2: Атака в первые сутки
— Убежище 3: Точечный удар по техническим системам
— Убежище 4: Идеально выбранный момент для штурма
— Даже при наличии предателя в группе, такая точность наводки статистически маловероятна, — продолжила я. — Особенно учитывая наши протоколы безопасности и системы маскировки.
Я переключила отображение на анализ действий союзников:
— Группа Кагами. Их появление и поддержка всегда были безупречно своевременными. Технические возможности превосходили любые реальные хакерские группировки. А главное — они ни разу не попросили ничего взамен, что противоречит базовым принципам теневой экономики.
[Статистика «случайных» совпадений]
— Своевременная информационная поддержка: 27 случаев
— Критическая помощь в срыве операций противника: 13 случаев
— Предоставление ресурсов без компенсации: 41 случай
— Или возьмём систему захвата заложников, — я вывела новую схему. — Каждый раз выбирались идеальные цели для эмоционального давления. Юкио, дети, гражданские… Но при этом условия содержания заложников всегда оставляли возможность для спасения.
[Анализ инцидентов с заложниками]
— Недостаточная охрана ключевых точек
— Наличие уязвимостей в системах безопасности
— Предсказуемые маршруты конвоирования
— Удобные моменты для атаки
— Более того, — я перешла к следующему блоку данных, — реакция общества развивалась по слишком удобной схеме. От полного отторжения до постепенного принятия, с идеально выверенными точками перелома общественного мнения.
[График изменения общественного мнения]
— Фаза 1: Полное неприятие (2 месяца)
— Фаза 2: Первые сомнения (1 месяц)
— Фаза 3: Раскол в обществе (3 недели)
— Фаза 4: Прогрессивное большинство (2 месяца)
— А потери… — я на мгновение замолчала, вспоминая самого Хидео, Рин, Кента и Акико. — Каждая потеря идеально вписывалась в драматургию событий. Каждая смерть усиливала нашу решимость, придавала новый импульс борьбе. Слишком… литературно. Слишком идеально. Нереалистично.
[Анализ драматургической структуры]
— Потеря наставника (начальная мотивация)
— Гибель близкого друга (точка невозврата)
— Предательство и Жертва соратника (кульминация)
— Финальное противостояние (развязка)
— Отдельного анализа заслуживают персонажи симуляции, — я развернула новую серию графиков и схем. — Особенно те, чьё поведение вызывает наибольшие статистические противоречия.
[Активация анализа персонажей]
[Выявление поведенческих паттернов]
[Расчёт вероятностей]
— Начнём с Юкио, — я вывела его профиль. — Офисный клерк, без боевой подготовки, с явно выраженной тревожностью и неуверенностью в принятии решений. И вдруг — героическое противостояние системе, готовность рисковать жизнью.
[Анализ: Юкио]
— Базовый психотип: интроверт, избегающий конфликтов
— Профессиональный опыт: административная работа
— Навыки выживания: минимальные