— Твои слова и твои дела, дочь Зевса, причиняют мне много боли. Нет я не отдал бы вам Хадсона! Пусть будет так. Разойдемся на этом, поскольку часть правды есть и на вашей стороне. В этот раз я уступлю, — взмахом рук Шива призвал грозовое облако и вошел в него. — Но только в этот раз!
За ним последовала Кали, бросив на меня гневный взгляд. Агни исчез, оставив после себя струйку сизого дыма.
На минуту наступила тишина. Так часто бывает, когда жизнь и смерть стоят друг против друга, а потом одна из величайших в этом мире сил отступает. Я даже слышал голоса, доносившиеся из Пещеры. Кажется, среди них был голос Ольги и Элизабет. Может быть мне почудилось лишь потому, что я в эту минуту думал о них. Еще я услышал тихий, едва слышный стон Геры.
— Это из-за тебя, Астерий! Из-за тебя, негодяй! — поджав губы, Гера горестно посмотрела на меня и склонилась над своими мертвыми любовниками.
— Шлюха, хотя бы меня постыдилась! — прорычал Перун, подходя к нам. Камни захрустели под его тяжестью. — Рассказывай, зачем тебе Айо Уиннис? Что задумала?
— Я не обязана вам отвечать! Тем более тебе, Перун! Но скажу! Самое время сказать! — она встала, сжимая кулаки и полная отчаянья. — Мне надоел этот проклятый мир! Надоели ваши законы и правила! К вам всем у меня только презрение! К тебе в первую очередь, метатель молний! — прошипела она в сторону Перуна. — Ты никогда не считался со мной! Ты унижал меня много раз! Я не хочу жить в мире, устроенном по твоим правилам!
Где-то я понимал ее. Замысел супруги Перуна стал мне ясен после того, как я узнал о назначении Айо Уиннис. То, что глуповатая и не особо красивая Лето заняла место Геры рядом с Перуном, больно задело Величайшую. Не подавая вида, она мучилась случившимся, пыталась найти утешение в утехах с Аполлоном, а потом ее и вовсе закружило в вихре новых и новых мужчин. Получив Айо Уиннис Гера хотела создать свой мир, в котором она станет верховной богиней, и будут ее окружать подвластные ей мужчины. Она придаст статус и свойства мелких богов, используя на них те самые черные Камни.
— Астерий, отдай ей Айо Уиннис, — сминая бороду, произнес Перун. — Пусть исчезнет с моих глаз! Исчезнет навсегда, чтобы и духу ее не было!
— Обязательно отдам. Я сдержу слово, — заверил я.
— Я жду! На колени, Астерий! — Величайшая сердито смотрела на меня.
— Дорогая, можно тебя на минутку, — я подошел к ней, почувствовав взгляд Артемиды, повернулся и сказал: — Арти, не беспокойся. Мне нужно поговорить с Величайшей наедине. Уверяю, все это для взаимной пользы. Пользы всем нам без исключения.
Гера все-таки пошла за мной, даже руку вырывать не стала. Я чувствовал, как она расстроена. Расстроена по-настоящему так, что ценность Яйца Мироздания для нее перестала быть такой высокой, как прежде.
— Я их любила! Думаешь, только твое сердце помещает любовь многих? Я любила, Астерий! Это не игра! Для меня это на самом деле горе! — произнесла она, оглядываясь на своих мертвых любовников.
Вид их был жалким: туники почти превратились в пепел. Скорчившиеся тела почернели.
— Я сожалею. Увы, так вышло, — я прошел еще десятка два шагов и остановился у куста, покрытого крупными розовыми цветами. — До появления Шивы мне на ум пришел простой способ, как передать тебе Айо Уиннис, — продолжил я. — Передать так, чтобы ни ты, ни я не были унижены. Все-таки на нас смотрело множество глаз и такой ритуал для кое-кого стал бы неприятным. Прости, за мое первоначальное требование. Ты богиня и не должна становиться на колени в позу просительницы. Можно было поступать проще: я бы передал Айо Уиннис одному из твоих мужчин, а он бы исполнил ритуал в точном соответствии твоим требованиям.
— Правда? Иди, Астерий, приведи одного из них! — с горечью сказала она, глянув на обожженные трупы, и снова поджала губы.
— Дорогая, я сожалею. Еще раз сожалею. Передать тебе Айо Уиннис может любой другой человек. Им необязательно должен быть я или кто-то из тех мужчин. Сама понимаешь, любой из смертных будет рад преклонить перед тобой колени и передать Айо Уиннис, произнеся необходимые слова, — с уверенностью сказал я.
— Астерий, у тебя иногда случаются проблески ума. Жаль, что они возникают с большим опозданием. Хорошо. Меня это устроит, — Величайшая немного успокоилась. — Сейчас мне хочется одного. Как можно скорее покинуть этот мир. И не видеть никого из вас. Особенно Перуна.
— И меня тоже? — мне хотелось ее обнять. Просто так, передавая тепло и снимая наши прежние разногласия, которые иногда были смертельными.
— Нет. Ты один из немногих, о ком я буду много вспоминать и сожалеть, что тебя нет в новом мире — Моем Мире! Очень жаль, что ты так привязан к Артемиде. Хотя не только к ней, — она отвернулась, глядя на темный зев Пещеры, в котором стояли люди. — Я хочу, чтобы этим смертным, кто передаст мне Айо Уиннис был Майкл Милтон.
— Дорогая, пожалуйста, не проси об этом. Он возлюбленный моей мамы, а мама — это святое. Ты же тоже скоро станешь мамой, — положил ей ладонь на живот и пока она не успела возразить продолжил: — Есть другое предложение, пусть этим человеком будет виконт Бабский. Он очень интересный мужчина. Уверен, он исполнит этот ритуал с большим рвением. А если ты позволишь ему погостить в своих владениях несколько дней, то тебе точно не будет скучно. И мой совет, не спеши с Айо Уиннис. Открыть для себя ворота в новый мир ты еще успеешь. Не пришлось бы потом сожалеть об утрате прежнего.
— Позови его, я с ним поговорю, — взгляд Геры снова стал печальным.
— И ты мне теперь будешь должна, — сказал я, что вызвало ее слабую улыбку.
Бабского я позвал ментально, используя канал с Бондаревой, который штабс-капитан до сих пор поддерживала. Заодно сообщил, что опасность миновала и