И я сам от себя такого не ожидал: это мне ли думать о двухдневном безделье, в то время как дом мой в печальном состоянии после разрушений и пожара? Вдобавок на мне висит главная проблема: восстановление украденных логических таблиц, работа над переводом, который нужно завершить как можно скорее. Но, с другой стороны, ремонтом в доме не мне же лично заниматься — это дело не столь срочное, может подождать. А перевод? Я займусь им на солнечном берегу южного моря. Кинжал Гефеста у меня есть, листы бумаги и светлая голова приложатся.
— Саш, я собиралась навестить Майкла. Не могу иначе, — первой отозвалась Стрельцова. — В общем вы без меня.
— Нет, Элиз, без тебя не получится. Мы договорились, пока в тебе есть нестабильность внутреннего демона, то я обязался быть все время рядом. Оль, я чуть позже объясню: у нее после встречи с Мышкиным что-то серьезное на ментальном плане, — пояснил я Ковалевской. — Тогда сделаем так… Сейчас всего одиннадцать утра, и времени у нас много. Летим в Красные Палаты, навестим Майкла, затем Антона Максимовича и Дениса, — от Куликова я знал, что мой дворецкий и единственный выживший из охраны лежат рядом. — Затем залетим ко мне домой, я возьму кое-что для работы над переводом. И прихватим с собой джина, — предвосхищая вопрос Ковалевской ответил я. — Да, еще бы следовало посетить банк, взять немного наличных и перевести часть денег маме. Пожалуй, это сделаем в первую очередь, а то у меня в кармане пусто.
— Этот план мне нравится, — поддержала Ковалевская. — Саш, ты можешь порадовать, когда хочешь. Теперь я очень жалею, что договорилась по возвращению в институт на послезавтра. Можно было оттянуть хотя бы до субботы.
— Демон, я тоже всей душой за. Давайте, навестим вместе Майкла, решим все насущные вопросы, и если такое возможно, то на берег теплого моря. Я больше трех лет не была на море, — серые глаза Элизабет стали ярче, теперь в них отражалось солнце.
— Тогда «Эверест» нас с нетерпением ждет! — я сошел с аллеи на дорожку между клумб — изгибаясь мимо «Ориона» и «Хлои», она выводила прямо к нашей вимане.
— Кстати, благодаря щедрости герцога Уэйна, я теперь человек чрезвычайно богатый, — заметил я, в ожидании опускающегося трапа. Тихо загудели механизмы, открывавшие люк. Теперь к ароматам цветов с дворцовых клумб примешался запах горячего металла и кожи. Он так и не выветрился с того дня, как новенький «Эверест МТ-8» стал моим.
— К чему ты это сказал, Елецкий? Ты же не из тех, кто любит хвастаться, — Ольга первой поднялась по решетчатым ступеням в тамбур, и там признала: — Как же хорошо, когда есть своя вимана, тем более такая. Мне твой «Эверест» нравится больше, чем папин «Орион». Здесь так уютно, особенно наверху!
— Оль, не мой — наш «Эверест». Деньгами я не собирался хвастаться. Хотел лишь сказать, что вы, мои самые любимые женщины, можете выражать самые смелые материальные желания. Пять миллионов — хватит на любой каприз. Например, тебе, Элизабет, обязательно нужно купить хороший эрмик. Выбирай любую модель — переведу деньги тебе на счет. Оль, может и тебе стоит заменить свой на что-то типа «Гепарда»?
— Елецкий, ты — добрый мальчик, но я, как твоя будущая жена, хочу, чтобы ты разумнее подходил к тратам. Элизабет, конечно, купи эрмимобиль и все, что ей требуется для удобной жизни в Москве, — княгиня прошла в рубку. Приборная панель тут же ожила, бронзовым отблеском на потолке отразились туэрлиновые кристаллы подсветки. — А мне, вернее нам, ты лучше бы купил хороший участок земли, — продолжила Ковалевская, — можно сразу с домом где-нибудь в районе Коломенских прудов. Скажу по секрету, папа думал над этим. Хотел присмотреть что-то для меня. Только цены сейчас там выросли. Приличный участок с домом, если брать ближе к имению Мышкина, стоит около двух миллионов, а у папы немного не ладится с деньгами, после проблем на Астраханской бирже и банкротства Волжской компании.
— Оль, очень полезные мысли с твоей стороны. Я об этом как-то не думал, ведь достаточная сумма появилась только сегодня. Мы поступим проще, я дам тебе доступ к счету, и можешь распоряжаться, если… — я не договорил, запищал эйхос к меня на ремне и в этот раз интуиция мне сразу ясно сообщила: «мама».
Я знал, что будет в ее сообщении. Отстегнул АУС и нажал боковую пластину:
«Саша! Это правда, что ли⁈ Как ты мог оказаться вчера в Лондоне! Ты понимаешь, что сделал⁈ Майкл и теперь ты еще!..» — раздался взволнованный до предела голос Елены Викторовны.
Я дальше не стал слушать, прикрыл прорези, за которыми скрывался динамик, пальцем. Устал я от объяснений. Но это все-таки мама, и ее требовалось успокоить. Поднес эйхос ко рту и сказал:
— Мам, ты зря беспокоишься. Уверяю, все вопросы решены. Я был во дворце, разговаривал с цесаревичем и с императрицей. Если кратко, то все нормально, и с твоей стороны не должно быть никаких причин для волнения. И очень прошу меньше доверяй слухам и тому, что написано в газетах. Со мной сейчас Ольга Ковалевская и Элизабет. К тебе я загляну примерно через час. Будь в квартире на Вяземской или у Майкла — к нему мы тоже зайдем. Сейчас Оля скажет тебе несколько слов, — я протянул княгине АУС со словами: — Пожалуйста, успокой ее. Ты же умеешь.
Пока Ольга наговаривала сообщение графине, я попросил Элизабет сделать кофе и что-нибудь перекусить, сам устроился в кресле пилота и начал готовить «Эверест» к взлету.
Примерно к двум часам дня мы закончили все неотложные дела. Навестили Майкла, Дениса и Антона Максимовича. Майкл вообще держался молодцом и его здоровье никаких опасений не вызывало. Полагаю, дня через три при достаточно эффективной целительной магии его могли бы полностью поставить на ноги и выписать. С Денисом дела обстояли хуже, но не так плохо, как с Антоном Максимовичем. Мой дворецкий, увы, выглядел прискорбно: лицо сморщилось, пожелтело, весь в бинтах, с постели он не вставал. Лишь когда увидел меня, глаза старика ожили, он завозился, пытаясь приподняться. Я придержал его за плечо, не позволяя оторваться от подушки.
По совету старшего целителя, Максимовича долгим