Ага, все проще некуда, когда ты двухметровый плечистый детина, которому только в кино сниматься. Было у меня подозрение, что если так же будет делать плешивенький сморчок, подход не сработает, хотя…
Из соседнего двора вышла, перекатывась, как утка, полная пожилая женщина.
— По двести восемьдесят? — спросила она. — А скидка будет первому покупателю?
Каналья посмотрел на меня, и я применил уже опробованный маркетинговый ход:
— Мешки у нас по пятьдесят килограммов. Цена одного — четырнадцать тысяч. Если соберете соседей, и они купят не менее десяти мешков, вам его продадим за десять.
Каналья пустил в ход личное обаяние:
— Будем очень вам благодарны, милая девушка.
— Десять, говорите? — заинтересовалась дама, подумала, кивнула. — Щаз!
И исчезла.
На многое не рассчитывая, потому что здесь, вдали от моря, жил не самый зажиточный контингент, мы двинулись дальше, зазывая народ, но никто, кроме собак, на нас не реагировал.
Каково же было наше удивление, когда нам навстречу вышел согбенный, похожий на сидельца, мужик, и сказал:
— Валентина сказала, вы муку продаете. Дайте мне мешок. Привезете же, да, чтобы самому не тащить?
— Конечно, — пообещал я, отмечая, что работает-то маркетинг!
Нам повезло, тут у всех телефоны, и тетка обзвонила соседей.
Эффект сарафанного радио сработал, как и в прошлый раз с армянами — жители поселка стекались к нашему КАМАЗу, как муравьи к кучке сахара, и растаскивали муку кто на тачках, кто на машинах, одинокие женщины просили, чтобы мы привезли им домой.
Когда эта точка иссякла, сами люди подсказали, куда переместиться и где нас уже будут ждать. Мы сменили четыре точки и за три с половиной часа распродали все. Остался один мешок, который я планировал забрать себе, и отруби для бабушки.
Никто на нас не напал, слежку мы тоже не заметили, однако деньги пересчитывать опасались, и с Канальей я не расплатился — было опасно. Нужно выбрать людное место, где никто не знает, что мы с деньгами. Потому Каналья поступил наглейшим образом: остановился в кармашке возле поста гаишников.
К нему устремился было молодой лейтенант, но, увидев табличку «пустой» не стал терять время. Каналья вышел покурить. Демонстративно поднял тент и походил в кузове, потом мы наконец перекусили тем, что я прихватил из дома.
И только потом. Сидя в салоне, начали выгребать деньги из сумки, рюкзака, карманов. Их было немерено. Мятые, они плохо складывались, и пачки получались огромными.
Вышло почти три миллиона! Я сразу же расплатился с Канальей, отдал ему двести тысяч вообще без сожаления — он здорово меня поддержал. Вот такой напарник мне нужен! Жаль, что он один.
Да и сам я заработал лям двести — фантастическую по нынешним временам сумму. И самое забавное, что еще сегодня я успею обменять на доллары тысяч восемьсот, на остальное куплю стройматериалы у Завирюхина, поддержу отечественного производителя!
Каналья тоже воспрянул, его грела перспектива стать совладельцем бизнеса.
— Теперь нужно позвонить на завод ЖБИ, — объявил я, — обрадовать Завирюхина, что мы у него будем не ближе к ночи, а даже во время рабочего дня.
— Ага, — кивнул Каналья, — только погрузимся, за соляркой заедем.
Видимо, Каналья решил наглеть так наглеть, подошел к молодому лейтенанту-гайцу, худому, еще не отожравшемуся, и сказал:
— Извините, а у вас на посту случайно телефона нет? Очень позвонить нужно.
Гаишник покачал головой, и я понял, что Завирюхин порадуется немного позже. Может, моя покупка — именно то, что поможет его заводу выжить?
Мы поехали в город, а я думал о том, что заниматься бартером без вооруженной охраны становится опасно. Может, неделю мы еще пропетляем, а что дальше — одному богу известно.
Ближайший телефонная будка обнаружилась в заводском районе недалеко от магазина, где на корточках сидели местные колдыри, а гопота помладше роилась как раз ближе к телефону.
Каналья заглушил двигатель, а меня сковало от напряжения. Враждебный район, враждебные гопники, желающие моей смерти. А вдруг они получили ориентировку и меня узнают?
Нет, бред! Не бред то, что они в штыки воспринимают всех чужаков, как стая псов, охраняющая территорию. Так, хватит! Встань и иди, тряпка!
Я выгнал себя из машины чуть ли не пинками, зажав под мышкой ежедневник с телефонами. Минуя гопников, ощущал их пристальное внимание буквально физически, перешептывание это, матерки. Хотелось побыстрее сделать дело и бежать.
Набрав пять цифр, я сразу же услышал щелчок, а потом — командирский голос:
— Слушаю.
— Виктор Иванович! Здравствуйте, мы разговаривали с вами насчет обмена солярки на стройматериалы. У нас получится освободиться раньше. Через час мы у вас.
— Здравствуйте! — обрадовался он. — Все готово, приезжайте, манипулятор ждет!
Я повесил трубку и улыбнулся. Можно сказать, я заложу фундамент своего дома — то, чего так и не сделал я-взрослый, и две части моей личности пришли к согласию.
Глава 14
Вот тебе и Юрьев день!
В директорском кабинете нас с Канальей ждал Завирюхин, улыбчивая секретарша и три чашки кофе. Директор завода то ли забыл, каким составом мы приходили к нему в прошлый раз, то ли сделал вид, что забыл, и поздоровался с Канальей как со старым знакомым. Может, подумал, что Василий усы сбрил и преобразился.
— Двести литров солярки, — отчитался Каналья, пожимая руку Завирюхина.
Директор протянул ему написанный вручную список стройматериалов с ценой и количеством, Каналья изучил его с умным видом и отдал мне.
— У нас есть много керамзитных блоков, помните? — проговорил Завирюхин, с надеждой взирая на Каналью. — Они идеальны для межкомнатных перегородок, да и для стен хороши, гораздо качественнее монолитных блоков.
— Для межкомнатных — да, но промокают от дождя, — блеснул я знаниями взрослого. — Сразу же штукатурить надо, и все равно сырость тянут.
Будто не слыша меня, Завирюхин соловьем залился:
— Все дорожает, а я предлагаю вам их по прежней цене! Но предложение действительно только сейчас, потом буду пытаться продать по рыночной цене, сами понимаете. Так что…
Каналья снова скосил на меня глаза, но я помотал головой:
— К сожалению, нет. Нам негде их хранить. Если оставим на участке, их просто растащат.
— Так оставьте здесь! — воодушевился Завирюхин. — Я составлю документ, что в течение года мы продержим ваш товар. Под навесом, если