* * *
— Как скоро птицы достигнут Золотого Рога? — спросил я раба через пять дней, когда над нами нависли массивные руины моста.
— В течение недели, — ответил он, поедая сушёную клубнику. Я и не знал, что у нас ещё остались подобные лакомства. — Ещё неделя, чтобы добраться до лагеря, и время на прибытие гонца.
— Можем ли мы отправить кого-нибудь из Горний?
— Не сразу, но да, — ответил раб.
— Нам нужен способ общаться с Олафом и Алтынсу, — сказал я ему.
— Конечно, господин Владислав, — ответил он. — Я займусь этим немедленно. Было бы быстрее, если рядом будет больше помощников.
Я поморщился:
— Я посмотрю, что можно сделать.
* * *
Метис наблюдал, как я приближаюсь верхом на коне. Спрыгнув, я быстро подошёл к искателю приключений.
— Мне нужно сформировать разведывательный отряд, Метис.
— Пара кочевников, я и один из ваших полуночников, сделаем это, Владислав, — беспечно ответил Метис.
— Отряд побольше этого.
— Имперец, его разведчица… этого достаточно. Лучше оставить свою охрану при караване.
— Пять кочевников и Хагал. Имперец, Мэриэль и Полуночница. Нас двое, — сосчитал я.
— Это тринадцать. Что насчёт домового?
Я кивнул и отправился на поиски Харгрима. Возле кузницы было очень жарко, и я подумал, что у этого человека на шее больше мышц, чем у людей на всём теле.
Харгрим работал над гравировкой на мече, игольчатый инструмент казался крошечным в его руках. Голова ястреба, которая должна была стать навершием рукояти, была настолько реалистичной, что мне показалось, она шевельнулась, как только услышала моё приближение.
— Вау, — искренне сказал я.
— Это чертовски впечатляет, — ответил Харгрим, оставляя готовую деталь на столе. Он достал пахнущий маслом свёрток ткани и развернул его. Стальное лезвие сверкнуло на солнце, тёмное по всей длине, за исключением краёв.
— Оно короче, чем было, и я использовал оба ваших меча, чтобы сделать его.
Я взял его в руку. Рукоять уже была закреплена, не хватало только изогнутого навершия. Кожа на рукояти была шершавой на ощупь.
— Шкура химеры, — объяснил Харгрим. — Это исправное оружие, но я могу сделать тебе более модное, если найду материал.
— Сойдёт, — пробормотал я, пробуя меч. Каждый раз, когда я рассекал воздух, металл звенел, издавая отчётливый звук, напоминающий крик ястреба.
— Значит, это имперская сталь? — спросил я кузнеца, и мускулистый мужчина немного обиженно отступил.
— Это клинок Харгрима, — прошелестел он сквозь зубы. — Нагретый, сложенный двадцать раз и охлаждённый столько же плюс один. Он не подведёт тебя в битве.
— У этого меча есть название? — спросил я.
— Ты не можешь назвать выкованное оружие своим именем, — ответил Харгрим. — Если только он не твой. Не так ли?
Я мог бы солгать, но не стал. Подумал о жреце Радионе. Сказать, что меч мой, было бы всё равно что признать жреца мёртвым, а я упорно отказывался признавать это. Надеюсь он где-то жив и я найду его.
— Это не так, — сказал я.
— Пусть его владелец решит, заслуживает ли он имени, — продолжил Харгрим, снова принимая меч от меня. — Если просьба справедлива, то Велес выслушает.
Я моргнул, а затем вздохнул.
«Он был бы шокирован, если встретит своего Бога,» — подумал я. Или восхищён — люди могут быть странными.
— Спасибо, Харгрим, — сказал я вместо этого, и Имперский Кузнец хмыкнул от ненужной похвалы.
— Это был торговый бартер, Владислав. Теперь от тебя зависит выполнить своё обещание.
* * *
Восточный Горний находился сразу за склонами плато, с зелёной массой древних тисовых деревьев, создающих густой, но легко проходимый лес. Туман окутывал его, величественный и таинственный, а отдалённый рокот водопада, низвергающегося с огромной высоты, звучал на расстоянии.
— Деревья ведьм, — сказал Филимон, рядом со мной верхом на своей лошади, капюшон скрывал его постаревшее лицо. — Юной Дане следует сделать лук получше, если будет возможность. Я попросил Мэриэль помочь ей.
— Почему Мэриэль? — спросил я, вспоминая о импозантной имперской разведчице.
— Этим двоим нужно разобраться, — ответил Филимон. — Из них получится хорошая пара.
— Хах, они совсем не похожи, ты, старый дурак, — захохотал я.
— Я знаю людей, Владислав, — настаивал Филимон. — Кто-то наблюдает за нами с того дерева, — добавил он. — Я пойду и помешаю Имперцу предпринять что-нибудь поспешное.
— Какое дерево… — огрызнулся я, взглянув на огромные и многочисленные свисающие ветви над нашими головами. — Я думал, ты хочешь, чтобы конфликт прекратился.
— Я не уверен, что она культистка, — ответил Филимон, глядя на меня.
Я прищурился, не видя ничего движущегося вокруг.
— Она?
— Почувствовал запах масла жожоба, — фыркнул Филимон. — Женщины наносят его на волосы. Придаёт определённый блеск, без использования заклинания.
Я шмыгнул носом, пытаясь уловить запах, потирая кончик то так то эдак. Выдохнул, когда потерпел неудачу, и спрыгнул с лошади, в последний момент отступив в сторону, чтобы избежать кудахчущего дракона, подло повалившего меня на землю.
Он мог подобраться без всякого шума, как будто использовал магию, но ближе к концу становился чрезмерно возбуждённым, обычно выдавая себя. Это была любимая игра Сухаря с тех пор, как он был маленьким. Но Сухарь больше не был миниатюрным, а у меня нет лишних костей. Эти игры могли закончится травмами.
Дракон недовольно фыркнул, едва не промахнувшись, и посмотрела на меня, вероятно, прося сыграть в «лучшую из трёх попыток». Я не потерпел этого и отмахнулся от него.
— Больше никаких игр засранец, — проворчал я, несмотря на громкие протестующие визги, и женщина упала с высокой ветки и приземлилась в пяти метрах от нас.
Мы с Сухарем оставили остальную часть группы позади. По правде говоря, люди обычно держались на безопасном расстоянии от дракона. За исключением Финаэль, конечно. Имперка ахнула, увидев, что дракон смотрит на неё с любопытством, затем перевела взгляд на меня.
Я надул щёки, комично раздув лицо, она была почти точной