Я нахмурился:
— Что за чёрт? Сколько тебе лет? — спросил я у него.
Харгрим причмокнул губами и медленно ответил:
— Если я скажу, не уверен, что ты поверишь.
— Как? Ты всё же человек, да? Или это какая-то магия? — с удивлением спросил я.
— Другой род магии, не тот, который использовал Священник, — ответил Харгрим. — Это было испытание, которое я прошёл. Я… не должен был… — Он взглянул на свои огромные руки, пальцы у него были мозолистыми. — Как ты устоял перед его чарами?
— Я не знаю, а ты? — ответил я, чувствуя, как неведомая усталость настигает меня.
— Владислав из Новгорода, — сказал Харгрим с горечью. — Сказки невероятны, но они… верны в чём-то.
* * *
— Я не доверяю никому из них, — сказала Дана, как только кузнец ушел.
— Как насчет Филимона?
— Ему я доверяю еще меньше. Его все еще нет. Мой брат Дан клянется, что он растворился в воздухе во время боя.
— Филимон на нашей стороне, Дана, — сказал я ей. — Он кажется имперец.
— Имперцы тоже могут быть мудаками, — парировала Дана. — Что ты собираешься делать?
— А ты как думаешь?
— Они этого не забудут, — ответила Дана. — В следующий раз они ударят по нам всем, что у них есть.
— Повернуть назад? — я внимательно смотрел на её напряжённое лицо.
— Не смотри на меня так, — предостерегла она. — Ты видел своё лицо? Ты прошёл путь от ребёнка до этого за пару лет, Ярослав.
Я по-прежнему выглядел полумертвым, несмотря на улучшение за последние пару недель.
— Это пройдёт, — сказал я и откинул назад свои растрёпанные волосы.
— А что, если этого не произойдёт? Твои годы могут быстро закончиться, — со вздохом сказала Дана. — Это путешествие было ошибкой.
— Я могу поговорить с Хагалом, он найдёт способ вернуть караван обратно. Оставим всё это дерьмо позади, — предложил я.
— То, что они сделали с ней, было неправильно, — прошептала Дана, не глядя на меня.
Она имела в виду жрицу Мойру.
— Да, это было так, — сказал я и снял цепочку с шеи. На ней висели камень света и кулон Алтынсу. — Я думаю, он собирался съесть её, — добавил я.
— В этом есть смысл, — ответила Дана.
— Как? Съедать своих? — я поморщился от отвращения.
— Он не люди. Чем умнее вид, тем лучше получаются заклинания. Вот как это работает.
— Должен быть другой способ, — настаивал я.
— Вероятно, такой способ есть, — согласилась Дана. — Но это самое простое. Имперцы всегда были практичными, пока не решили что-то изменить. Посмотри, чем это для них обернулось.
— Кто станет поклоняться зверю и охотиться на свой собственный народ?
— Люди поклоняются всевозможным вещам. Некоторые любят Болотника, другие молятся Кракену, — ответила она, пожав плечами. — Только Семеро думают, что Ахер создал это Царство из своего грёбаного света, и не все из них действительно убеждены.
— Хах, это правда, — улыбнулся я, сам верующий в Велеса и не более того.
— Мы не герои, Ярослав. Добрыня хотел стать одним из них в конце, и теперь он мёртв, — пробормотала Дана, глядя на заходящее солнце. — Но я не могу уснуть, думая, что могла бы помочь им и не сделала этого.
Ах.
Я, вероятно, смог бы прогнать этот ужас во сне, но не тогда, если Дана будет напоминать мне об этом до конца наших дней. Я уставился на Семена, смертельно раненненого и поморщился.
Я подумал об жреце Радионе и сотнике. О старике Кирсане и этом острослове Добрыне.
Друзья у меня заканчивались, и я помнил время, когда мне не о ком было заботиться. Несмотря на болезненность, я предпочитал иметь компанию и людей, которых можно любить и о которых можно заботиться, а не быть подавленным отшельником.
«Ты не подведёшь своих друзей,» — решил я.
Я был мошенником, с которым я мог жить, но нужно было где-то подвести черту.
— Я также не хочу, чтобы кто-то пострадал, — продолжила она, как будто могла прочитать мои мысли, её голос дрогнул в конце. — Я ужасный лидер.
— Подойди, — я притянул её в объятия, её голова покоилась у меня на груди. — У тебя отлично получается. Я потерял всё, за что мне поручили, будь то форт или грёбаный город, — на это я горько улыбнулся. — Хочешь обвинить кого-то, обвиняй меня, да. Я собираюсь найти способ как-нибудь исправить это дерьмо. Уговорю этих людей, если понадобится.
Я не знал, как это сделать.
На этот раз я не видел других вариантов.
— Твои доспехи нуждаются в починке, — прокомментировала Дана после очень долгого раздумья. Я покачал головой, удивляясь её способности менять темы, и заметил Филимона, появляющегося из густых зарослей джунглей.
Старый ассасин медленно приближался к нам, некоторые мужчины уже разводили костёр позади нас, а раб готовил еду.
Филимон в одной руке держал свой топор, покрытый запёкшейся кровью, а в другой — отрубленную голову Священника. Он использовал отвратительный железный мясной крюк, засунутый в его изуродованный рот.
«Что, во имя святейшей добычи!» — Я содрогнулся от этой мысли.
Он принес голову проклятого колдуна и поклонника зверя.
— Разведчица сбежала, — сказал мне Филимон. Я в ужасе смотрел на обезображенную голову. — Джунгли и немного магии помогли ей.
— Правильно.
— Если она найдут его тело? — Я осмотрелся. — Они посчитают, что их лидер споткнулся от потери крови и сам обезглавился об острый корень?
Усталые глаза Филимона встретились с моими.
— Они найдут его. Они поймут, что совершили ошибку.
— Или они могут разозлиться ещё больше? — напомнил я ему. — Зачем их всех злить?
— Ты собираешься поговорить с ними? — спросил Филимон.
Эта мысль пришла мне в голову.
—