Иногда мало одной лишь любви и привязанности.
— Лиссандра?
Этот голос…
Резко оборачиваюсь. Эльвина улыбается, неуверенно глядя на меня своими огромными зелеными, полными невинности глазами.
— Когда ты вернулась? Ты так быстро уехала тогда, я не успела перед тобой извиниться…Во всем виновата моя неуклюжесть.
Святая опускает виновато голову, заправляет серебристые длинные волосы за уши. Весь ее вид так и кричит о скромности и непорочности. Ее окружает группка выглядящих словно нахохлившиеся курицы-наседки девиц, готовых порвать любого, кто посмеет обидеть их драгоценность.
Мне требуется несколько секунд, чтобы вспомнить обстоятельства нашей последней встречи.
Верно, бал во дворце. Налетевшие на меня защитники, братья Стерлинг и Кайден, в ту пору почти жених Эльвины.
Мариз рядом со мной хмурится и берет мою руку в свою, крепко сжимая и посылая волны тепла. В этот раз я не одна. Но даже если и так, мне больше не страшно. Я не боюсь оказаться неправой в глазах других, потому что мне теперь известно, какая я на самом деле. Никто не вправе за меня решать, где мое место.
— Верно, — киваю с легкой улыбкой на губах, смотря на Эльвину сверху вниз, как на несмышленое дитя, которым ей так нравится прикидываться.
— Твоя неуклюжесть не раз и не два становилась причиной. На балу ты запуталась в собственных юбках, а в лесу, во время прошлого охотничьего фестиваля, осенью, из-за собственной глупости ты заплутала в чаще, а когда начались поиски и мне удалось отыскать тебя в глухой чаще, ты так неловко активировала тот артефакт, и открылся блуждающий портал, откуда вылезла жуткая тварь, чуть не погубившая нас и заодно все королевское общество. Очень неуклюжая.
Лицо Эльвины кривится, словно его обдали смердящими помоями.
Миленько улыбаюсь.
— А, кстати. Слышала, что ты так неловко оказалась в руках разбойников прошлым летом. Как тебе удалось выбраться живой?
Я не собиралась делать вид, что мне ничего не известно о похищении святой, о происхождении Лазара и прочем. Со дня на день все узнают и о Кайдене, и о договоре с Эльзанией, и о борьбе наследников — кровного и легального — за корону.
Чего мне бояться?
Я — герцогиня Сваллоу, одна из семи сюзеренов королевства. Моя власть гораздо больше влияния какой-то там одаренной из мелкопоместного северного рода.
Вокруг раздаются шепотки.
Не все в столице поддерживают фракцию святой. Среди знати всегда имеется недовольная тем или иным оппозиция.
— Р-разбойники? Ох, Лиссандра, моя дорогая, должно быть, ты что-то не так поняла! Из-за своего дара мне часто приходится ездить по всей северной территории, преодолевая большие расстояния ради защиты простых граждан от этих ужасных чудищ. Естественно, что есть и те, кто, по-видимому, недоволен такой самоотверженностью, раз горазд распускать подобного рода слухи. Ты непременно должна сказать мне, кто этот человек! Разве можно оставить это зло безнаказанным?
— Точно! Святая Эльвина делает все ради простого люда!
— Да! Очередная выдумка, чтобы опорочить святую! Неужто мисс Сваллоу посмела опуститься до таких ничтожных бездоказательных обвинений?! — в голосе стоящей по правую руку от Эльвины блондинки слышалась неприкрытая насмешка.
— Герцогини Сваллоу! — исправляю я, глядя на девицу до тех пор, пока она не опускает стыдливо голову. — А вы, собственно, кто? Мисс Эмбридж…Эйвери…Ах, какая, вообще, разница, верно? Так вот, раз уж моя драгоценная подруга так сердобольна, и вся в мыслях о бедах простых подданных, отчего же она сейчас не исполняет свой долг на севере?
В ответ мне раздается немая тишина, полная шумного дыхания девушек, недовольных дерзкими обвинениями, в этот раз совсем неголословными.
— Кстати говоря, — тяну я, про себя наслаждаясь моментом собственного триумфа, снова обращая внимание к главной героине. — Раз уж ваше семейство обосновалось в столице, когда ты возвращаешься, Эль?
У святой краснеет лицо.
— Это… — бормочет девушка, на максимум выкручивая свои навыки притворяться невинной овечкой. — Этот вопрос…я…
Большие глаза Эльвины увлажняются, из них, словно прозрачные бисеринки, падают слезинки.
В мою сторону сразу же волком глазеют соратницы святой.
— Что за дешевое представление! — громко восклицает Мариз и, подняв руку, пальцем тычет в сторону оскорбленной святости.
Не думала, что подруга решит вступиться за меня в этой схватке. Высказаться против Эльвины — все равно что навлечь на себя гнев высокопоставленной знати и самого короля. Удивленно, с улыбкой на губах, смотрю на яркую, блестящую кристально чистыми глазами девушку, что стоит со мной бок о бок.
Вот как бывает. Если не сделаешь первый шаг, никогда и не узнаешь, как далеко кто-то готов ради тебя зайти.
Мариз продолжает:
— Ну, прям опороченная прелестница в окружении раболепных послушниц. А с ложечки вы ее тоже кормите? Вот умора! Если даже от пары слов тебя пробивает на сырость, как же тогда ты вообще выполняешь свой долг там, на севере? Поди, иномирные твари пострашнее Лисси будут. Неужто святая ждет, пока чудища начнут лакомиться солдатами, отвлекутся, и только тогда выбирается из безопасного укрытия, чтобы прикрыть портал? Да уж, с такой-то защитницей нам всем точно скоро конец.
Невольно вздрагиваю на последней фразе подруги. Она и понятия не имеет, как на самом деле права.
— Видать, небеса решили сыграть злую шутку, раз одарили силой такую, как ты, — цокает языком и качает головой Мариз.
Незаметно, когда, но вокруг нас успела образоваться приличная толпа подслушивающих и охочих до сплетен женщин и мужчин.
Этот последний упрек для Эльвины стал прямо как пощечина.
Святая прикусила губу, но слезы из глаз литься перестали. Напротив, ее зеленым очи теперь полыхали праведной яростью, направленной, как это ни странно, не на автора колких слов, а на меня.
Вот как, да?
Ну, с этим не поспоришь, я ведь злодейка этой истории. Антипод, так сказать, главной героини.
Братья Эльвины участвуют в турнире, Кайдена, который ее защищал, тоже больше нет, а Лазар, согласно плану короля, пока не должен светиться в обществе.
Так кто же теперь придет спасти Эльвину?
— Надо же. Весьма неожиданная и приятная встреча.
Толпа расступается, и вперед выходит еще один знакомый.
Высокий мужчина с белой, как снег кожей, и черными, словно смоль, волосами, собранными в неряшливый низкий узел. Его лицо можно было бы назвать прекрасным, если бы не багряно-алый шрам, пересекающий по диагонали часть щеки и правую сторону губ, заканчивающийся на подбородке. Эта деталь придает брюнету хищный и опасный вид.
Поднимаю брови, когда неожиданно прибывший пересекает лужайку и останавливается напротив нас с Мариз. Брюнет подмигивает, встретив мой взгляд, кланяется в низком поклоне и неспешно запечатлевает поцелуй на внутренней поверхности запястья застывшей Мариз, противореча принятому этикетом короткому