– Знаю… Я… Какой у тебя ранг, Тина?
– Я мастер ядов. – Странно, но она знала – ему она может об этом рассказать.
– Что ж, – кивнул он. – Не знаю, как это возможно, но я верю, что так оно и есть. Подозревал… Чувствовал… Неважно! Ты поняла, что я сделал? Я стер себя, заснув по ту сторону рассвета. Как я теперь понимаю, проспал я не так чтобы долго. Два года с небольшим… Но затем что‑то случилось, не знаю только что, и я проснулся в Але, ночью, перед рассветом, в тот день, когда в поисках проводника ко мне пришел Сандер Керст.
– И ты еще спрашиваешь, что произошло?! – подняла бровь Тина.
«В моей судьбе и впрямь нет места для случайности!»
– Ты имеешь в виду себя?
– Ты очень проницательный человек, Виктор ди Крей!
– Что ж, тебе пророчила птица удачи!
– Ты знаешь, сколько раз ты повторил это свое «что ж»?
– Тина, ты не дослушала!
– Что ж… – усмехнулась она в ответ. – Продолжай!
– Я… В общем, в конце концов я смог вычислить, кто я такой…
– И чары растаяли. – Тина помнила объяснения Гилды: солнце сильнее тумана, а правда отменяет сон разума.
– Чары растаяли, – согласился Виктор. – Это случилось несколько дней назад, и, поразмыслив над хитросплетениями своей судьбы, я решил и далее оставаться ди Креем.
– Но тебе помешали, – догадалась Тина.
– Меня узнали.
– Вот как, и кто же тот ты, что это стоит обсуждения посередине ночи?
– Имперский граф Гвидо ди Рёйтер.
«Обалдеть! – подумала она ошеломленно. – Но этого не может быть!»
– Ну, здравствуй, «папочка»! – выдавила из себя Тина, не зная, плакать ей или смеяться.
«От судьбы не уйдешь… как и от ди Рёйтера…»
– Да, смешно, – согласился Виктор. – Но дело в том, что о наших отношениях узнал герцог Гаррах…
– И заподозрил, что это неспроста? – поняла Тина.
– Видишь ли, у меня имеется определенного рода репутация…
– Не продолжай! – остановила его Тина. – Но имей в виду, это возьмет время, пока я запомню, что ты Гвидо, а не Виктор.
– Мое полное имя Гвидо Натаниэль Виктор Мария и еще двадцать три преномена,[5] если быть исключительно дотошным.
– Ты уж прости, Виктор, – улыбнулась в ответ Тина, – но в порыве страсти я вряд ли буду перебирать их все!
– А я и не прошу, – ответил он улыбкой на улыбку, – мне достаточно одного!
[1] То есть из лайки (нем. Glacŭleder, буквально – сахарная кожа)
[2] Кунган – узкогорлый сосуд, кувшин для воды с носиком.
[3] По‑видимому, бензол.
[4] Протазан и глефа – виды древкового колющего оружия.
[5] У римлян личное имя было подобно современному мужскому имени.
Глава 13
ГЛАВА 13. Предложение, от которого невозможно отказаться
1. Двадцать седьмой день полузимника 1647 года
В дверь постучали. Вежливо, но настойчиво, с намеком.
«Что ж, маршал, надеюсь, у вас имеются веские основания».
Вставать не хотелось. Вернее, не хотелось размыкать объятий, но…
«Человек предполагает, а Господь Всемогущий располагает, не так ли?»
– Иди! – улыбнулась Тина, выскальзывая из его объятий. – Судя по шуму, у нас снова переменились обстоятельства.
– Похоже на то. – Он встал с кровати и стал быстро одеваться, выхватывая свои вещи из путаницы поспешно сброшенной ночью одежды и тем облегчая поиски Тины, когда та пойдет по его следам.
– Уже иду! – крикнул он Ремту, по‑прежнему околачивавшемуся по ту сторону двери.
– Не спеши! – остановила его Тина. – Момент для побега мы упустили, а сражение без нас не начнется.
Она подобрала с кровати белую виссоновую ленту и начала пеленать грудь. Тина делала это удивительно ловко, движения ее были плавными и вызывающе чувственными, грудь – великолепна, улыбка – чарующа. И вся она – высокая и стройная, словно бы устремленная ввысь – производила настолько сильное впечатление, что у Виктора перехватило дыхание.
«Дьявол! Эта женщина играет со мной в такие игры, каких просто не может знать! Она же еще, по сути, девочка… И мастер ядов, – напомнил он себе. – Она мастер ядов, и как же это сочетается с сиротской юностью, проведенной в приюте дев‑компаньонок?»
– Да, – кивнул он, отвечая на ее последнюю реплику. – Судя по всему, гостиница окружена, но приготовлений к штурму пока не слышно. Нас ждут.
– Почему ты такой умный? – Батистовая сорочка, невиданные в большинстве областей империи панталоны, похожие отчасти на обрезанные едва ли не по пах штаны, сшитые, впрочем, не без изящества из тонкой и мягкой ткани…
– А ты? – спросил он, застегивая пояс.
– Я? – Натягивание узких штанов из тонкого шевра само по себе являлось зрелищем завораживающим – почти как хрустальный шар, – но Тина еще и улыбалась к тому же.
– Мастер… – Он не произнес этого слова, но проартикулировал его достаточно четко, чтобы она увидела и разобрала.
– Ты прав, об этом я как‑то забыла… – Сапоги, сначала один, потом другой. – Быть простой девушкой куда легче…
– А принцессой?
– Трудно сказать. – Жилет, камзол. – Но на этот счет у меня имеются серьезные сомнения. И развеять их никто пока не смог. Можешь открывать!
– Так тому и быть! – И с этими словами он распахнул дверь.
В коридоре и в самом деле их ждал старина Ремт.
– Все пропало!