Окажись среди швали хотя бы один одарённый, то подняв голову наверх, мог бы увидеть в полу-сотне ярдов над собой сияние моего плетения в начавшем темнеть вечернем небе, да только откуда взяться магу среди этого сброда? Хм, ну, здесь, допустим, нет, но вот далеко на юге Джек Мститель и ещё несколько одарённых всё же среди разбойников присутствуют. Так что, пользуясь заклинанием глаза коршуна, надо иметь это в виду. Вот у Карла плетение не такое зоркое, зато противником невидимое, даже если у него есть маги.
Ну-ка, ещё пониже, а то с высоты небоскрёба смотреть тоже не очень хорошо, ещё ниже, вот так. Метров, тьфу ты, ярдов десять — вот так нормально. И что я наблюдаю? Начну прикидывать. Да, так и есть, в лагере не больше восьмидесяти разбойников, а жилищ они понастроили много, потому что вместе с ними бабы и детишки, да немало, числом по двадцать-тридцать и тех, и других.
Ну, в хозяйстве сгодятся, даже дети. Во-первых, в этом мире рабочий стаж у простонародья начинается, считай, как только титьку отнимают, а, во-вторых, подрастут, обзаведутся нужными монастырю профессиями. Ага, а меня-то с большой долей вероятности к моменту их взросления в обители уже не будет. Хотя, это ещё вилами по воде написано или бабушка надвое сказала, но даже если и так всё одно новым настоятелем вместо меня станет кто-нибудь из представителей нашего рода. Зря что ли мачеха оторвала от сердца обширный виноградник и деревню Гутово на тысячу крепостных душ? Не, теперь мы Готлинскую обитель из своих цепких лап не выпустим.
У того же милорда Курта Неллерского, прелата главного столичного храма, бастард подрастает. Всего одиннадцать лет, ну так и я не седым старцем пришёл в обитель. Кстати, так с этим своим четвероюродным братцем и не познакомился, хотя собирался. То я был занят, то его мать к своим родителям увозила. Ничего, увидимся поди ещё сто раз, познакомимся.
Стоянка шайки вытянулась кривым эллипсом, наполовину скрывавшимся в лесу. Помимо шалашей тут вижу и загон для скота, в нём пара коров — где, интересно, разжились? — у моих они всю скотину поубивали, сволочи — и десяток овец, у ручья, на поляне затоптанного до огромной лужи грязи, четыре лошади, на краю леса — птичник. Навес вижу, что под ним не разгляжу. Ого, на раскидистом дубе висят двое оборванцев, с дисциплиной, как теперь понимаю, в банде строго.
А вот и главарь, похоже. Возле самого большого шалаша в центре поляны здоровенный мужик с шевелюрой как у Бон Джови и борода до пупа. Чего-то орёт, руками размахивает. Его все боятся. Рядом с ним миниатюрная женщина. Странная какая-то, в балахоне, вроде тех, что я в древней книге на рисунках встречал. Так жрецы одевались. Правда про жриц мне пока ничего не попадалось, но, наверное, должны были и они. Женские сущности-то в древних пантеонах представлены довольно в большом количестве.
Рассматривал лагерь банды, пока не почувствовал, что очень сложно стало удерживать внимание. Гадство, даже голова разболелась, и почему о таком эффекте нет ничего в описании? Развеиваю плетение просто тем, что перестаю его удерживать, и глубоко выдыхаю.
— Ну что интересного увидел, Степ? — интересуется мой друг, завершивший свою разведку раньше меня.
— Давай сначала ты. — усмехаюсь.
Он подошёл к бревну, на котором я сижу, потоптался между ним и догорающим костерком, но так и не пристроился рядом, хотя места полно. Взял из кучи принесённого Иваном Чайкой хвороста прутик подлиннее и принялся вычерчивать им перед носками моих сапог.
— Вот так у них лагерь, — нарисовал он банан. — Здесь, здесь и здесь посты, но сколько на них точно людей, не разглядел, по два или по три, собственно, это небольшая разница. Дежурного подразделения нет, обычный скотский бардак, хотя какую-то видимость порядка всё же поддерживают. Мы их раздавим быстро, особенно, если сумеем подойти незамеченными или замеченными поздно. Степ?
А что сразу Степ? Степ зевакой пялился на быт разбойников, не удосужившись даже посмотреть подходы к лагерю. Пять десятков лет мне, а иногда сам себя удивляю непредусмотрительностью. Ладно, чего уж, возможные пути отхода я всё-таки увидел и учёл.
— Тоже самое видел, только ещё вот тут тропы — раз, два, три и четыре. Чтобы не разбежались, нападать надо будет с четырёх сторон. Где у нас Эрик?
— Ещё не вернулся. Проверяет дорогу впереди с десятком из первого взвода. Должен уж скоро появиться.
— Тогда и устроим совет. — киваю. — Ник! — зову штаб-новика. — Ходики бережёшь?
— Да, милорд. — чопорно отвечает приятель.
— Молодец. А теперь извлекай их из сумы. Назначаешься ответственным за подъём. В какаул заступишь во вторую смену. Разбудишь милорда капитана и лейтенантов двадцать минут четвёртого. Когда маленькая стрелка между тройкой и четвёркой, а большая на двойке. Понял?
Самому приходится себе каждый раз напоминать, что в здешнем часе сто минут.
— Я знаю.
— Знает он. — ворчу поднимаясь и направляясь в густой подлесок. — За мной не ходите, я на индивидуальное заседание. — останавливаю дёрнувшихся Сергия с Иваном.
Не люблю переливать из пустого в порожнее. С гордостью могу поставить себе в заслугу, что все свои совещания и обсуждения провожу по деловому и конкретно, что называется, не растекаясь мыслью по древу. Когда мой лейтенант-разведчик вернулся, мы всем офицерским составом, включая миледи Паттер, провели короткую летучку, определившись с порядком завтрашних действий. Особо обратил внимание, что баб, детей и добровольно сдающихся в плен разбойников нужно щадить. Распорядился намертво вбить этот мой приказ в головы подчинённым.
Да, сопутствующие жертвы неизбежны, тем более, мы от применения магических атак отказываться не собираемся, а они не очень разборчивы, но умышленно убивать тех, кто может в дальнейшем принести пользу обители — своим ли трудом или демонстративной смертью за совершённые преступления — надеюсь, никто не будет.
Ложе мне соорудили шикарное, спасибо, Ник, спасибо, Иван. Не просто большую кучу сложили, а ещё постарались ветки подобрать с максимальным количеством листвы. Накрылся шерстяной накидкой, но сон как назло долго не шёл. Всё размышлял о том как прошли дела там на юге. Как