Эрик гневно сдвинул брови, но потом сообразил, что жена подшучивает, и тоже улыбнулся. Впрочем, улыбка у него получилась какая-то задумчивая. Потому, когда багаж в сопровождении верного Йенса прибыл в дом баронессы, Эльзу ждал сюрприз. Прямо следующим утром, за завтраком.
- Что это? – баронесса с подозрением смотрела на большую плоскую деревянную шкатулку, которую муж поставил на стол, предварительно сдвинув в сторону тарелку с горячим омлетом.
- Посмотри.
Эльза открыла коробку и невольно ахнула. За годы посещения герцогского двора она каких только украшений не видела! Но то, что лежало перед ней в коробке… такие камни могли бы принадлежать королеве! Сапфиры изумительной красоты и фантастического размера были обрамлены играющими на свету бриллиантами. И каждый из этих бриллиантов вполне мог бы послужить украшением приличного перстня. Ожерелье, закреплённое в коробке на белом атласе, казалось пугающе прекрасным! Не только камнями, но и потрясающе искусной работой ювелиров. Несколько минут ошеломлённая Эльза не могла отвести взгляд от игры солнца на сапфирах. А потом подняла глаза на мужа и снова спросила:
- Что это?!
- Подарок, – пожал плечами барон, любуясь порозовевшим лицом супруги. – Я, знаешь ли, не привык быть альфонсом. Но и платить собственной жене за обед или койку как-то неловко, – с улыбкой добавил он.
- Эрик, ты же понимаешь, что расходы на хозяйство даже близко не стоят…
- Эльза, это просто подарок. Кстати, видишь вот этот камень? – Эрик указал пальцем на центральный сапфир в ожерелье. Камень отличался не только размерами, а какой-то пронзительной чистотой и яркостью. Казалось, он обладает собственным внутренним светом. – Так вот, этот камень нашёл я сам. Как-нибудь потом расскажу про это. Обрабатывал его, конечно, ювелир, но форму сердца придал по моей просьбе.
Эльза испытывала смущение: подарок казался ей слишком уж дорогим. Но отказаться от такой красоты…
«В конце концов, он доставил мне приличное количество хлопот…» - уговаривала себя баронесса. Слишком долго, кстати сказать, уговаривать не пришлось. При достаточно спокойном отношении к побрякушкам это синее сияние покорило её сразу и навсегда. Смущенно пробормотав: «Спасибо…», она, затаив дыхание, вынула булавки, крепящие ожерелье к атласу, и, ещё раз полюбовавшись на солнце переливами синих сочных оттенков, побежала в свою комнату: там было зеркало.
Утреннее платье баронессы вовсе не предполагало ношение массивных ожерелий: узкий и более чем скромный вырез не давал золоту прильнуть к коже. В раздражении Эльза расстегнула несколько перламутровых пуговок, спустила платье с плеч и наконец-то увидела, как на грудь легло украшение. Это было восхитительно!
В распахнутых дверях комнаты застыла Берта, прекрасно понимающая цену ожерелья. Лотта, которая убирала в это время комнату госпожи, замерла с тряпкой в руках, неприлично пялясь на хозяйку. А барон Эрик фон Герберт, совершенно незаметно для всех оказавшийся за спиной собственной жены, несколько мгновений рассматривал её в зеркале. Затем, чуть прижав её локти своими руками, наклонился и нежно поцеловал обнажённое плечо.
Щеки Эльзы полыхнули, но, как ни странно, скорее от смущения, чем от гнева. Она даже не стала вырываться из рук мужа. А просто тихо сказала:
- Не торопи меня…
Эрик ещё с минуту стоял, придерживая её в своих руках, потом кивнул, соглашаясь, и сделал шаг назад, давая ей возможность выбора.
Сцена получилась несколько неловкая. Берта мгновенно исчезла, поняв, что появилась не вовремя, Лотта, закрыв, наконец, рот, яростно принялась протирать каминную доску, делая вид, что ничего не заметила. Эльза торопливо подтянула платье на место, застегнула пуговки, но снять ожерелье так и не пожелала. Стараясь не смотреть в глаза мужу и говорить обычным тоном, она произнесла:
- Пойдём завтракать, омлет стынет.
Впрочем, позавтракать супружеской паре в этот день так и не пришлось. Как только Эрик протянул вилку к нежной ветчине, лежащей на блюде, в комнату постучался лакей и сообщил:
- Госпожа баронесса, прибыли люди господина герцога и требуют вас немедленно.
Эльза бросила вилку на тарелку, торопливо спрятала ожерелье под платье, поднялась из-за стола и уже собралась выйти в холл, чтобы встретить курьера и спросить, чего же желает герцог, как вдруг Эрик снял салфетку с колен и спокойно заявил:
- Мы пойдём вместе.
- Зачем? – искренне поразилась Эльза.
- Затем, что я твой муж, и будет лучше, если господин герцог станет общаться со мной, а не с тобой.
Эльза пожала плечами, но отказываться от помощи не стала, рассудив просто: «Хочет идти, пусть идёт. Заодно и герцогу пора узнать, что у меня появился муж», – мысленно хмыкнула она. Саму её этот вызов немного тревожил. Но она знала, что никаких законов не нарушила и все равно собирается покинуть герцогство, а потому выговор и скандал ей не сильно и страшны.
К удивлению Эльзы, ждал её внизу не курьер, а капитан герцогских гвардейцев в сопровождении четырёх солдат.
- Добрый день, госпожа баронесса. Его светлость требует вас во дворец немедленно.
- Что ж, господин капитан, присаживайтесь, я прикажу слугам подать вам лёгкую закуску, а мне нужно переодеться и велеть заложить карету.
- Госпожа баронесса, герцог прислал за вами свою карету. У вас нет времени переодеваться: его светлость требует вас немедленно.
Эльза слегка растерялась, так как волочь баронессу в домашнем платье во дворец, даже не дав ей сменить туалет, это довольно грубо. Неожиданно вмешался Эрик, молча стоявший за её спиной во время беседы.
- Не будем спорить, Эльза, повеление господина герцога нужно выполнять. Я еду с тобой.
Офицер с подозрением посмотрел на молодого мужчину и несколько надменно ответил:
- Не знаю вашего имени, господин, но их светлость приглашал только баронессу, и никто другой…
- Я муж баронессы, барон Эрик фон Герберт, – уверенно оборвал барон офицера и добавил: - Не думаю, что господину герцогу прилично таким образом вызывать к себе замужнюю даму без сопровождения мужа. Просто их светлость ещё не знает о моём возвращении...
Титул Эрика и удивил, и смутил капитана. Хотя личность барона уже подтвердили в канцелярии. Очевидно, эта новость ещё не достигла слуха светских сплетников. Несколько мгновений вояка раздумывал, но, чувствуя основательность доводов и понимая, что может вызвать конфликт, который скажется на репутации его господина, нехотя кивнул:
- Что ж, господин барон, раз вы настаиваете… Вы можете сесть в карету