– Пастушок, ну пожалуйста, дай мне ещё десять минут, – жалобно попросила Алиса и накрыла голову подушкой.
Но Мартина это не остановило. Он запрыгнул на кровать и стал стаскивать импровизированную шумоизоляцию, а хозяйка, не желая расставаться с ней, тянула подушку на себя. Неизвестно, сколько бы ещё длилось это перетягивание, если бы в этот момент телефон, что лежал на краю постели, не дал сигнал о входящем сообщении. Радости собачонка не было предела. Он чётко знал – вот теперь-то уж точно хозяйка встанет. Пастушок ракетой стартанул с кровати, полетел в прихожую, схватил с тумбочки поводок, приволок его на кровать и положил рядом с Алисой.
– Да погоди ты, – усмехнулась та, – дай хоть кофе выпить.
Мартин расценил эту фразу как приглашение на завтрак и, пока хозяйка смотрела в телефон, уселся возле миски в ожидании трапезы.
Когда Алиса прочитала приветственное послание от любимого, на её лице заиграла счастливая улыбка, настроение взлетело куда-то вверх, стремясь к невидимым высотам. Девушка выскочила из кровати и, мурлыча под нос слова популярной песни: «Я знаю, в чём твой секрет, всё остальное просто слухи…» – направилась в ванную.
– И чего ты там торчишь? – обратилась она к питомцу. – Ты бивни почистил, чтобы завтракать?
От радости Мартина не осталось и следа. Понуро опустив голову, он поплёлся за хозяйкой, прекрасно понимая, что сопротивляться бесполезно. Хочет он того или нет, а зубы она ему почистит в любом случае.
Шло привычное утро выходного дня. Уже через некоторое время хозяйка и питомец отправились на прогулку. Как обычно, Алиса прихватила с собой пакет и небольшой совочек, купленный ею для того, чтобы убирать за Мартином на улице. В студенческом парке, в отличие от других парков и скверов Лондона, не было специальных автоматов чистоты, возможно из-за того, что проживание учащихся с питомцами не предусматривалось.
Пастушок, как всегда, навёл шороху своим присутствием, разогнал всех птиц по проводам и подоконникам, а перепуганных белок вынудил забраться на ветки. Нечего расхаживать у принца на пути. Разбросал все кучи листьев и «напугал» грозным лаем спортсменов, вынуждая их убегать от него со смехом, когда подталкивал их носом в ноги или пытался схватить за пятки. Природные инстинкты не давали ему покоя, ему требовалось держать под своим неусыпным контролем всю живность, в том числе и людей.
Мартин был известной личностью в общежитии, многие студенты с юмором и пониманием относились к его причудам. Со временем и те недовольные, которые поначалу жаловались на него администрации, смирились с его существованием. Правда, в последнее время у них появился новый повод для возмущения. Дело в том, что буквально недавно у Мартина прорезался голос, до сей поры спавший непробудным сном, и собачонок полюбил петь. Он садился на подоконник и, глядя в окно на окружающий мир, исполнял свои арии. Его вокальные данные не всем нравились. Иногда он брал слишком высокую ноту, и вот тогда студенты не выдерживали, приходили к Алисе и чуть ли не со слезами на глазах просили Мартина хоть немного помолчать. Он выполнял их просьбу, но уже через какое-то время забывался и начинал снова голосить. Чтобы прекратить концерт, хозяйке приходилось повышать на питомца голос. Тогда он замолкал, ложился на подоконник и, с тоской глядя на жизнь за стеклом, то и дело громко вздыхал, всем своим видом говоря: «До чего люди неблагодарные, я для них пою, а им не нравится».
Наблюдая за собачонком, бегающим по парку словно ошалелый, Алиса невольно задавала себе вопрос: «Интересно, этот хулиган когда-нибудь повзрослеет?»
Выполнив миссию по освобождению своей территории – именно таковой он считал студенческий парк, – с чувством выполненного долга, но с большой неохотой ушастик поковылял домой вслед за хозяйкой. Как только они оказались в комнате, Алиса стала собираться в планетарий, а Мартин забрался в свою кроватку и занялся косточкой, которой она угостила его после прогулки. Но стоило хозяйке открыть шкаф, как он тут же бросил своё занятие и удивлённо уставился на неё, а в глазах бегущей строкой появился вопрос: «И куда это ты лыжи намылила?»
– Мартин, да не смотри ты на меня так, – сказала Алиса, вытаскивая джинсы и полюбившийся в последнее время бежевый свитер крупной вязки. Она бросила вещи на кровать, задвинула дверцу и посмотрела на питомца. – Да, я говорила тебе вчера, что у меня сегодня выходной. Но я решила съездить в планетарий, я уже давно хочу туда попасть. Прости, малыш, придётся тебе опять побыть одному.
Он пропустил последнюю фразу мимо ушей, помчался в прихожую, схватил с тумбочки поводок и уселся перед входной дверью.
– Мартин, ты зря там сидишь, – хмыкнула Алиса.
Она уже оделась, расчесала волосы и собрала их в хвост.
– Я не могу взять тебя с собой. Туда с собаками не пускают.
Но питомец и не думал покидать занятую позицию. «Вот же шельма маленькая, – усмехнулась про себя девушка, подкрашивая губы прозрачным блеском и наблюдая за ним краем глаза, – последнее время стал таким упёртым, точно ослик Иа».
Несмотря на конец ноября, на улице стояла солнечная погода. Лондонцы говорили, что уже не помнят, когда последний раз была такая тёплая осень. Алиса не стала надевать куртку, вместо неё накинула чёрную жилетку с меховым воротником, сунула кошелёк в карман и подошла к двери, где по-прежнему сидел часовой. Казалось, он сейчас так и скажет: «Стой, кто идет?»
– Мартин, отойди, мне надо выйти, – сказала девушка, едва сдерживая себя, чтобы не рассмеяться.
Но собачонок даже не двинулся с места.
– Малыш, я не могу перешагивать через тебя, – продолжила она убеждать, – отойди, пожалуйста.
Уговоры Алисы оказались тщетными. Держа поводок в зубах, пастушок склонил голову в одну, затем в другую сторону, при этом состряпал такую жалкую мину, что у девушки невольно дрогнуло сердце.
– Мартин, ну как ты не можешь понять, – она всплеснула руками, – я не могу тебя взять. Вряд ли меня пустят с тобой в планетарий.
Ушастик положил поводок на пол и звонко гавкнул.
– Ты хочешь сказать, чтобы я попробовала? – спросила Алиса с сомнением.
Обрадовавшись, что хозяйка поняла его, собачонок встал на задние лапы, закружился вокруг неё волчком и зашёлся радостным лаем.
– О господи, Мартин, – Алиса обессиленно уронила руки, – ты пользуешься тем, что я ни в чём не могу тебе отказать, и вьёшь из меня верёвки. Пойми, возможно, тебе придётся всю дорогу сидеть в рюкзаке. С головой.
Питомец снова громко гавкнул, всем своим видом говоря: «Хозяйка, я на всё готов, лишь бы не оставаться дома одному».
– Ну, смотри, ты сам напросился, – хмыкнула Алиса, пристёгивая поводок к ошейнику, – потом не скули.
Она повесила рюкзак на плечо, отворила дверь и едва не упала, споткнувшись о порог, когда счастливый Мартин рванул по коридору общежития в сторону лестницы.
«Добился всё-таки своего», – усмехнулась девушка, глядя ему вслед.
Спустя некоторое время они уже ехали на доклендском лёгком метро до станции «Катти Сарк». В этот раз Алисе даже не пришлось уговаривать собачонка забираться в рюкзак, он сам залетел в него и с щенячьим восторгом наблюдал за жизнью вокруг. Когда они проезжали через район сверкающих стальных небоскрёбов с его величественными мостами и убегающими как высоко вверх, так и глубоко вниз транспортными магистралями, голова Мартина вращалась как на шарнирах. Алиса не особенно сильно отличалась от питомца и с открытым ртом глазела