— Как… — прошептала Элиара, отступая. — Как ты это сделал?
— Я был там, — тихо ответил я. — Я видел конец мира. Моего мира. И теперь… я могу создать его.
— Бред сумасшедшего, — Селина пыталась сохранить самообладание, но я видел страх в её глазах. — Никто не может пережить перезапись!
— А если кто-то всё же может? — я сделал шаг к ней. — Что, если существуют способы, о которых вы даже не догадываетесь?
— Только не говори мне, что Мария смогла… Нет! Это просто невозможно!
Селина внезапно атаковала — отчаянно, из последних сил. Волна тёмной энергии, способная уничтожить целый город, устремилась ко мне.
— Преломи! — заклинание сорвалось с моих губ автоматически, и тёмная волна изогнулась, развернулась и поглотила саму создательницу.
Селина закричала — высоко, пронзительно. Её тело, поглощённое собственной магией, начало таять, распадаться на тёмные частицы. Через несколько секунд от повелительницы Смерти не осталось ничего, кроме тёмного пятна на земле.
Элиара, увидев судьбу своей соратницы, попыталась телепортироваться. Я почувствовал, как она собирает энергию для прыжка.
— Перемести! — я оказался рядом с ней в тот момент, когда она почти исчезла. — Не так быстро.
— Пожалуйста, — её голос дрогнул и она попыталась отступить от меня, но безуспешно. — Ты не понимаешь последствий. Мы делаем то, что должны…
— Вы убили мою мать, — перебил я. — Планировали убить меня. И уничтожили бесчисленные миры. Ваше «должны» меня не интересует. Расщепи, — я коснулся её лба.
Элиара оказалась сильнее, чем я думал. Её тело затряслось, пытаясь сопротивляться разрушительной силе Деструкции. Но это лишь продлило неизбежное — через несколько мучительных секунд она распалась на тысячи сверкающих осколков, которые растаяли в воздухе.
Я обернулся, чтобы проверить, как дела у моих союзников.
Эдвард и Адамантис всё ещё сражались, но преимущество явно было на стороне члена Совета. Белоглазый страж моей матери использовал какую-то древнюю магию, которой я раньше не видел — его кожа светилась изнутри, а каждое движение оставляло в воздухе светящиеся следы, которые превращались в атакующие лучи, но Адамантис защищался эффективнее, чем хотелось бы.
Артур и Терсилий представляли собой поразительное зрелище. Маг пространства перемещался с невообразимой скоростью, появляясь то тут, то там, нанося удары и снова исчезая. Повелитель Материи создавал вокруг себя настоящий шторм из камней, металла и земли, пытаясь угадать, где появится противник в следующий раз.
Я решил вмешаться в их бой.
— Перемести! — оказавшись за спиной Терсилия, я тут же произнёс: — Уничтожь!
Маг Материи почувствовал опасность и попытался защититься — земля вокруг него взметнулась стеной, формируя плотный кокон. Но моя Деструкция просто стёрла эту защиту, как ластик стирает карандашный рисунок.
Терсилий обернулся ко мне, его глаза расширились от ужаса.
— Ах ты… — начал он, но не закончил.
Деструкция поглотила его, не оставив даже пепла. Там, где стоял один из древнейших членов Совета, осталась лишь пустота.
— Ну наконец-то, — Артур присел, переводя дыхание. — Эта каменная черепаха начала меня утомлять.
Мы перевели взгляд на последнюю дуэль. Эдвард и Адамантис всё ещё сражались, но исход был предрешён. Мой опекун, не связанный больше необходимостью защищать меня, использовал всю свою мощь. Его глаза сияли ослепительным белым светом, руки двигались в сложных узорах, каждое движение создавало новую волну чистой энергии.
Наконец Адамантис упал на колени, его аура почти погасла. Но вместо того, чтобы добить его, Эдвард повернулся ко мне.
— Это твоё право, Максим. Он был одним из тех, кто приказал убить твою мать.
Я подошёл к магу, стоящему на коленях. Адамантис поднял на меня глаза — в них не было страха, только холодное понимание неизбежного.
— Ты думаешь, что победил, — произнёс он тихо, — но это только начало. Без перезаписи мир обречён. И ты будешь свидетелем его гибели.
— Может быть, — согласился я. — Но это будет его собственный выбор. А не ваше решение. Уничтожь.
Адамантис исчез беззвучно, словно мираж. Последний из пяти убийц моей матери перестал существовать.
Я оглянулся на Башню Хронос, чувствуя странную пустоту внутри. Месть свершилась, но она не принесла того удовлетворения, которого я ожидал. Осталось ещё одно незавершённое дело.
— Нам нужно идти дальше, — сказал я Эдварду и Артуру. — Пока не пришло подкрепление.
И, как назло, в этот момент, со всех сторон к площади начали стекаться фигуры — десятки, может быть, сотни магов и воинов Вечного Города. А среди них — знакомые лица. Я увидел Альберика, идущего впереди внушительной группы Хранителей Равновесия. Рядом с ним шли оставшиеся члены Совета, включая моего деда, Леонида.
— Поздно, — Артур схватил меня за руку. — Нужно отступить. Даже для тебя их слишком много.
— Нет, — я высвободил руку. — Отступать некуда. И это наш единственный шанс.
Мы встали лицом к приближающейся армии — трое против сотен. Эдвард справа от меня, Артур слева. Воины и маги Вечного Города окружили площадь перед Башней Хронос, образовав полукруг, но не спешили атаковать.
Леонид вышел вперёд. Его лицо было мрачным, но глаза — полными решимости.
— Максим, — произнёс он громко, так, чтобы все слышали. — Прекрати это безумие. Ты уже убил пятерых членов Совета. Этого достаточно. Сложи оружие, и мы обсудим твои условия.
Похоже, здесь хватает средств наблюдения, так что я даже отпираться по этому поводу не собирался. Да и какой в этом смысл?
— Обсудим условия? — я рассмеялся. — А с моей матерью обсуждали условия, перед тем, как убить её? Нет, Леонид. Я пришёл сюда не для переговоров.
— Тогда для чего? — мой так называемый дед сделал ещё шаг вперёд. — Чтобы умереть? Даже с твоей силой ты не сможешь противостоять всему Вечному Городу.
— Я пришёл остановить вас, — ответил я твёрдо. — Остановить перезапись. Дать моему миру шанс самому решать свою судьбу.
— Это невозможно! — воскликнул один из оставшихся членов Совета. — Перезапись — единственное, что спасает саму возможность существования жизни! Иначе человечество само себя уничтожит!
— Так говорит ваша догма, — я покачал головой. — А что, если вы ошибаетесь? Что, если есть другой путь? Путь, который моя мать пыталась вам показать, прежде чем вы её убили?
Леонид вздрогнул при этих словах.
— Ты не понимаешь, — его голос стал тише, почти умоляющим. —