— Кто ты такой, чтобы нами командовать? Иди к своим хеттам и там выслуживайся, хурре свободный народ, нам командиры не нужны, — из задних рядов вперёд протиснулся воин. Несколько шрамов на лице, могучая шея и канаты мышц на руках. Как и все хурриты, помимо большого меча, воин держал за поясом небольшой кинжал. Толпа одобрительно загудела, поддерживая свирепого воина по имени Энок.
— Кто я такой? — пришлось спешиться: воин возвышался надо мной на полголовы.
— Не хочу тебя убивать из уважения к Этаби, — Энок сносно владел хеттским.
— А ты попробуй, — расстегнув пояс, отбросил в сторону вместе с мечом. Хуррит смотрел на мои действия с удивлением: увидев, что отбросил меч, повторил мои движения, не забыв отбросить и кинжал.
В бытность учёбы нам давали увольнительные — в городе случались разные ситуации. Но даже самые борзые начинали тебя уважать, если ты мог за себя постоять. Заработать авторитет у хурритов можно только одним способом — доказав, что сильнее и лучше как воин.
Два моих лоу-кика, что снесли бы любого, Энок выдержал достойно, хотя и старался беречь левую ногу. Не давая себя заграбастать его клешням, уходил от близкого боя, постоянно нанося удары ногами. Усыпив бдительность хуррита, перешёл на бокс — два джеба и сразу двойка. К чести Энока, удар он держал достойно — я и айкидо применил пару раз, заставив грохнуться парня на землю. Если в самом начале боя, хурриты скандировали его имя, к середине боя симпатии разделились.
Энок запыхался, но ещё держался — бил он неуклюже, вкладываясь от всей души. Припав на левую ногу, нырнул, уходя от его бокового, одновременно нанося акцентированный удар кулаком в печень. От такого удара даже тренированные боксёры вырубаются — у Энока перехватило дыхание, его зашатало. Коротким, резким ударом в солнечное сплетение, отправил хуррита наземь. Энок грохнулся, поднимая пыль.
— Я Рус, но для вас хурре и зовут меня Арт. Кто не хочет слушать мои указания, может идти своей дорогой. Шутарна назначил меня вашим командиром, но я готов доказать, что достоин этого.
Этаби перевёл, добавив от себя пару фраз. Энок уже пришёл в себя, постояв минуту, мужчина подошёл и протянул руку:
— Ты победил честно!
Мы задержались почти на час, прежде чем двенадцать командиров были выбраны. За это время вспыхнуло несколько драк, и только авторитет Этаби предотвратил кровопролитие. Энока я поставил старшим над шестью командирами десяток, Этаби — командиров второй шестёрки.
— А теперь Этаби, отбери пятерых самых лёгких воинов, чтобы скакали впереди нас. Это называется разведка — завидев врага, они должны предупредить, чтобы мы не попали в засаду.
Дальше мы двигались организованно — к лагерю с войсками прибыли лишь ближе к вечеру. Хурриты разбили временный лагерь на двух холмах — на расстоянии пяти километров виднелись огни костров вражеского войска. Правитель вызвал нас в свой шатёр — там уже находился с десяток воинов. Бородатые, закалённые в боях хурриты, с недоумением смотрели на чужака, пока сам Шутарна не представил меня им.
Надо сказать, что правителя хурриты издавна выбирали исходя из его качеств как воина. Потом титул стал передаваться по наследству, но со слов Этаби, Шутарна был великим воином. Когда правитель представил меня как командира, в шатре прокатился гул.
«Опять двадцать пять, — успел подумать, прежде чем снова заговорил Шутарна, — снова придётся устраивать показательный бой». Но не пришлось, Этаби переводил слова дяди, заявившего, что такого великого воина, как я, ему не приходилось видеть. Со слов правителя, я голыми руками победил стражников, а он даже не успел моргнуть. После его речи установилось молчание: указав на место возле себя, Шутарна начал говорить. Этаби негромко переводил, речь правителя шла на хурритском.
— Сангаров больше нас трижды…
— Ну и что? Мы их всегда били, — раздались крики в шатре. Усмехнувшись, оратор попросил тишины, поднимая руку:
— Да били, побьём и сейчас. Но после вчерашнего события, когда Арт показал, как можно сражаться, — при его словах все взгляды устремились на меня, — я решил, что надо воевать иначе.
Теперь уже я посмотрел на Шутарну с уважением, неужели мой бой заставил его как-то переосмыслить происходящее.
— Недостаточно просто выиграть и обратить их в бегство, надо сделать так, чтобы при мысли о предстоящем с нами бое, у сангаров мечи падали из рук.
Шутарна говорил достаточно долго: он коротко напомнил собравшимся, как обычно проходят битвы у хурритов. Стремительная атака, безумная отвага и враг бежит. А хурриты вместо того, чтобы преследовать и добивать врага, начинают собирать трофеи на поле боя, отрезать уши убитым врагам, хвастаться трофеями.
— Мы так всегда сражались так сражались наши деды. Какая слава, чтобы убивать бегущих? — раздавались восклицания, Этаби еле успевал переводить.
— Надо воевать по-другому, — Шутарна улыбнулся, слушая возмущённые голоса.
— Как ты хочешь воевать? — Спросивший был практически старик. Его испещрённое оспинами лицо несло на себе печать многочисленных сражений в виде шрамов. Часть скальпа была снесена вражеским мечом, волосы там так и не выросли, оставив отметину лысины размером с ладонь.
— Это скажет Арт, — Шутарна указал на меня рукой, — только он знает, что такое «поготока»!
Меня бросило в жар: одно дело сражаться, но вот так с ходу представить план сражения людям, считающим меня чужаком и выскочкой.
— Говори, они ждут, — Этаби ободряюще улыбнулся, хотя в данный момент мне хотелось послать его вместе с дядей куда подальше. Я колебался, собравшиеся в шатре прожигали во мне дырки своими карими глазами. Задав пару уточняющих вопросов Шутарне, насчёт численности врага и наших сил, прокашлялся:
— Мы не будем атаковать как раньше, — никто меня не прерывал. — Мы сделаем хитрее, — видя, что меня слушают внимательно, начал излагать свой план. Несколько раз меня прерывали возмущённые голоса — особенно им не понравился момент с притворным отступлением, но, войдя в раж, я уже не останавливался. По мере изложения плана лица у многих прояснились, наиболее умные стали понимать в чём замысел.
А план был прост