И тогда ему на помощь пришла жена — Инанна-ама-му, женщина редкостной красоты и ума. Вызвав зачинщиков с обеих сторон, недалеко от города Исин, она попробовала их примирить. Для этой цели, жена правителя Саг-гиг-га, поочерёдно вызывала к себе в шатёр лидеров противоборствующих сторон и дала им приложиться губами к соску своей груди.
— Она сделала их молочными братьями, — в этом месте Сартаман остановился, чтобы мы с Этаби могли оценить важность момента.
Но это не помогло — часть народа, поддерживавших торговцев, попробовала напасть на воинов и получила жёсткий отпор: снова полилась кровь. Разгневанная случившимся, Инанна-ама-му, прокляла это место и обоих зачинщиков. Маленькая деревушка недалеко от города Исин стали называть Нана-вий, что переводилось как проклятие матери.
После неудачной попытки жены примирить кровников, правитель Син-Магир стал открыто поддерживать «купцов», приносивших основной доход казне. Воины вместе со своими семьями ушли дальше на запад, перестали себя называть «саг-гиг-га», помня о предательстве правителя. С тех пор они стали именоваться хурре, что переводилось как «с востока, с рассвета».
Вторая часть, и здесь Инлал не солгал, решили остаться и поселились в местечке Нана-вий, со временем ставшей их столицей Нанави. В Исин их не впускала жена правителя Син-Магира, помнившая о вероломстве последних. Нанави разрастался, становился богаче и вскоре распространил свою власть и на Исин и на остальные земли «саг-гиг-га» на восток. Но их устремления на запад останавливали хурре, которые заложили основу нового государства — Митах Ни, что переводилось как «верные братьям». Со временем слово немного трансформировалось и произносилось как Митахни или Митанни. Соседи хурритов сангары, опускали букву «х» в произношении и называли государство хурритов Митанни.
Инлал ошибся, эсоры и хурре не были одним монолитным народом. Это стало ясно когда Сартаман прочёл очередную табличку. Она также находилась на том стеллаже, откуда начиналась история «саг-гиг-га». Из неё следовало, что народ «саг-гиг-га» из разных народов собрал первый правитель Энмебарагеси.
Когда мы шли во дворец к дяде Этаби, пазлы головоломки начали складываться в целое. Был некий первый правитель с труднопроизносимым именем Энмебарагеси, который собрал родственные и соседские племена в один народ «саг-гиг-га». На такое указывал даже самоназвание «черноголовые» — видимо, это был единственный признак, являвшийся общим для всех. Худо-бедно собранный из разных племён народ определённое время жил как единый, пока внутренние противоречия не стали вырываться наружу. Одно из племён больше тяготело к торговле и становилось богаче. Быт другого, скорее всего, был связан с воинственностью и неумением заниматься мирной жизнью. Это всё упрощённо, на самом деле причин могло быть куда больше и не все такие очевидные.
В любом случае произошло неизбежное — «саг-гиг-га» разделились, и каждый выбрал свой вектор развития. Шли годы, у каждого из племён появлялись новые соседи, язык обогащался новыми словами. Даже у тех же хеттов, было много общих слов с хурритами — возможно, что хетты, являясь западными соседями хурритов, частично привносилия язык свои слова. А язык эсоров трансформировался под влиянием других соседей — египтян и вавилонян.
— Ты молчалив, — заметил Этаби на подходе к дворцу, — дядя, наверное, ждёт нас. Я обещал прийти.
— Этот жрец много интересного сказал, — ответил я хурриту, хотя мысли мои занимало другое. Я пытался понять, можно ли будет сыграть на этой информации, чтобы заинтересовать Шутарну III напасть на Хаттуш. Прямой связи пока не наблюдалось, что меня, собственно, и печалило.
Меня удивляло, что дворец правителя так слабо охраняется. Да и власть у правителя была скорее номинальной — в мирное время любой хуррит мог явиться к нему с претензиями, и это воспринималось нормально. Такая своеобразная военная демократия. Где даже правитель не стоит выше обычного воина. В военное время хурриты, со слов Этаби, беспрекословно подчинялись правителю. Всю полноту власти. Шутарна мог получать только во время военных походов и войн.
«А ведь это мысль, надо поиграть на его самолюбии», — идея мне понравилась, стоило её предельно тщательно обдумать. У входа во дворец Шутарны стражу несли всего двое стражников: один точил свой меч, проводя каменным бруском по клинку и откровенно зевая. Второй стоял, привалившись к каменному резному столбу ворот, удостоив нас всего лишь мимолётным взглядом.
— Этаби, такая охрана никуда не годится! — Мне стоило труда произнести это спокойно. Элса недовольно покачал головой, такую безалаберность среди хеттов он не видел.
— А что такого? Они нас знают, мы в Вешикоане, чего дяде опасаться? — удивился моим словам хуррит. Понимая, что до него не достучаться, я просто промолчал, решив не сотрясать зря воздух. Кстати, само название столицы хурритов, проистекало из названия государства. Если Мутахни или Митанни переводилось как «преданный, верный своим братьям», то Вешикоане означало «Двор братьев и или Братский Двор». Наверно потому и Этаби, в самые торжественные минуты обращался ко мне словами «брат», частенько говоря это на хурритском — «воша». И каждый раз у меня возникала ассоциация с вошью, лишь спустя время стал привыкать к этому слову.
Шутарна игрался со своим сыном Эрби —они фехтовали деревянными мечами. При нашем появлении правитель ослабил внимание и пропустил удар в живот.
— Какие сыновья пошли, готовы отцов убивать, — с притворным сожалением развёл руками Шутарна, бросая тренировочный меч. Покрасневший от его слов Эрби, мгновенно испарился, подобрав брошенный меч. Из уважения ко мне правитель перешёл на язык хеттов, чтобы я мог понимать, о чём речь.
Этаби понятия не имел о дипломатии — с ходу настаивая, чтобы дядя выдели большой отряд для «спасения жены его брата».
— Племянник, не торопись, — Шутарна с улыбкой осадил хуррита, — если эти лжецы хатты принимают её за Инанну, женщине твоего друга ничего не грозит. Пойдём мы завтра за ней, или спустя несколько месяцев не имеет значения, потому сейчас неудачное время.
— Почему неудачное? — мы присели рядом с правителем на топчан, накрытый великолепной львиной шкурой.
— Это подарок из страны мелуххов, — пояснил Шутарна, увидев как я любуюсь шкурой.
— Дядя, ты сказал неудачное время, — нетерпеливо заёрзал Этаби, возвышаясь над собеседником.
— Сегодня у меня был гонец из Аррапха, сангары и эсоры вторглись на их землю. — Шутарна сделал паузу, давая осмыслить сказанное: — Завтра туда отправляется тысяча арха (боевая колесница) и пять сотен всадников. Мы должны помочь нашим братьям, они же хурре!
Этаби вскочил при словах Шутарны:
— Я готов, дядя!
— Я так и думал, — правитель хурритов улыбнулся, — кто, кроме