— А некрупных инцидентов? — насторожился я.
— Двое кисубаков, шесть сумчатых гиен, двенадцать куропаток! Произведён отстрел, освежевание, разделка. Морозильные камеры заполнены на восемьдесят процентов!
— Сумчатые гиены разве съёдобные? — спросил я у девушек.
— Судя по всему, он может ими питаться! — ответила Октавия с нотками восторга в голосе. — Какой интересный организм! Мне точно нельзя произвести с ним опыты, господин рыцарь?
— Отставить опыты с организмом. Спать, отсыпаться. Утром — вылетаем на осмотр новых владений. Начнём, пожалуй… с Немилино, во. Я же обещал показать Максу город?
— Город! Мне покажут город! — наш великан едва не запрыгал от счастья.
А Октавия с Дарьей вскоре запрыгали совсем по другой причине. Во дворике моего особняка зацвёл тамариск! Октавия носилась едва ли не до полуночи, подрезая, взрыхляя почву и отгоняя грозными окриками светлейшего князя Потёмкина.
Утром сытно перекусили — по правде сказать, после рестораций уже истосковался по нашим традиционным завтракам. А Макс выглядел помятым.
— Как это… бывает, когда лежишь ночью, но сон не идёт? — спросил он, закидывая в себя третью порцию шашлыка.
— Бессонница, — подсказала Дарья.
— Во-во! Она самая. Всё думал, каково это — в городе побывать? Помню, когда была бессонница, ротный подходил и бил по голове — сразу бессонница проходила.
— Тебя ударить? — предложил Илья.
— За что? Я всего лишь ем шашлык.
— Нам, возможно, ждёт там несколько сюрпризов, — предположил я. — Твоя бессонница точно не создаст нам никаких проблем?
— Не! Точно не создаст! Хочу в город!
— И турели свои наплечные обратно хочешь, наверное?
— Не откажусь, — кивнул Макс, почесав лысый затылок.
— Ладно, — вздохнул я. — Будет тебе город.
Двое из пустынгеров, как только узнали, что мы летим в Немилино, напросились лететь с нами.
— Возможно заварушка, — предупредил я. — И негостеприимный приём.
— Ничего страшного, — отвечал старший. — Мы даже поможем. Зато так ближе к дому.
Что ж, мы вооружились тем, что у нас было, погрузились и взлетели по короткой суборбитальной траектории семьсот километров на юг.
И приём действительно оказался негостеприимным. Уже на посадке на крохотной площадке Немилино что-то громыхнуло прямо под пузом Скотинки. А следом по корпусу застрекотали пули кинетического оружия.
Терпеть не могу кинетические ружья. Бластерное, хоть и опаснее для людей — куда безопаснее для хорошо защищённой техники. Пару дырок в корпусе они точно успели оставить.
— Зафиксировано… попадание зенитным орудием… — начал Скотинка, но Октавия его заткнула.
— Корректирую места посадки! Крыша здания!
— Принято!
Стратегия была верная. Ну, если не учитывать общего безумия нашего плана. Я изначально понимал, что идея лететь без подготовки попахивает безрассудством — но уж такой я бываю. К тому же, я был уверен в себе и своей команде.
Значит, донёс кто-то до местной шайки о том, что я теперь владелец завода? Ну, что ж, придётся разобраться.
Включили термощит на обшивке, Дарья успела что-то наколхозить. Осмотрелись по мониторам. Стреляли из двух крупных цехов, расположенных по двум смежным сторонам посадочной площадки. И мы уселись прямо на один из них, ближе к дальнему углу. Сядь мы по центру — попали бы под перекрёстный огонь. Удивительно, но крыша выдержала вес Скотинки.
Пули, а вместе с ними и бластерные болты продолжали сыпаться — броня, налепленная Дарьей, понемногу спасала, но пара болтов угодили в термозащитное стекло кабины, ненадолго ослепив нас.
— Значит, ждали? — прорычал Илья. — Как я не люблю неожиданности.
— Это было ожидаемо. Соберитесь. Выходим группами. По левую сторону корпуса. Я буду держать щит. Дарья…
— Я с вами! — сказала она, облачаясь в боевой скафандр.
— Ты в кабине! Не обсуждается! И вы двое — тоже, — приказал я пустынгерам. — Охраняете пути отступления. Если крыша начнёт трещать — передислоцируйся вон туда.
Итак, шлюзовой трап открылся, болты полетели прямо в просвет открывающегося трапа. Я жестом определил Октавию и Илью у себя за спиной. Ну, энергия Большого Взрыва, не подведи! Я сосредоточился, выставил руку вперёд и создал щит — силы хватило, чтобы он получился чуть больше метра в диаметре, закрыв нас троих. Полдюжины бойцов противника уже засели на крыше за укрытиями, стреляли несмело, как будто бы сомневаясь, стоит ли впрягаться.
Несколько болтов, между тем, разбились о мой щит, затем парочка упала совсем недалеко от ног.
Ноги надо беречь. На ноги щита не хватит.
— Октавия, число целей?
— Вижу тридцать! Ожидаю столько же в укрытиях.
— Плохо. Это же придётся…
— Люди! — заорал Макс, вырываясь наружу.
Ну и, разумеется, схлопотал сразу пару-тройку выстрелов прямо в туловище.
Взревел от боли, присел, свернувшись в шар, почти как наш Потёмкин, и поднялся уже совсем не с таким лицом.
— Что ж вы… делаете, люди! Мы же на одной стороне! Мы должны орду… мочить… — пропустил он ещё пару выстрелов. — Выходит, вы не как люди себя ведёте, а как клятые ордынцы! Истребить! Навести порядок!
Он заревел и бросился вперёд, в дальний конец цеха. Турели поливали огнём всё, что попадается на пути. Пара бойцов, похоже, испугавшись одного только вида Макса и сиганули с крыши. Илья, воспользовавшись моментом, вынырнул из-под моего щита и перекатился к обломкам у бортика крыши. Оттуда завалил одного из зазевавшихся внизу, на посадочной площадке.
В итоге задняя часть крыши была чиста, да и векторов атаки стало меньше.
А после мы услышали ещё один очень неприятный звук. Это стректотал станковый кинетический пулемёт со второго цеха. Химики, чего с них взять, могут позволить себе такую роскошь.
Скотинку надо было спасать.
— Макс, иди со мной. Октавия, Илья, прикройте!
Снизу тоже летели бластерные болты. Октавия и Илья пошли с обратной стороны Скотинки, посылая бластерные болты вниз и не давая бандюганам высунуться. Макс сыпал выстрелами из турелей по крыше второго цеха — она располагалась чуть ниже и была как на ладони. Я успел разглядеть пулемёт. Прицелился, чтобы перекрыть дуло щитом, как я уже это делал… Но Макс меня опередил. Сделав длинный, в метров двадцать разбег, он перемахнул с угла цеха, пролетел десяток метров и приземлился на вторую крышу.
Октавия последовала за ним. Пулемёт вместе с