— Завтра в 8 утра вас устроит?
Молодец. Взял паузу, чтоб подготовить своих к отпору.
— Конечно. А за это время позвольте исполнить ещё одно поручение товарища Полякова — провести краткий аудит производства автомашин. Много не увижу, но вы позволите осмотреться?
По едва сдерживаемой ухмылке догадался о его мыслях: «Осмотреться перед тем, как спихнуть моего первого зама и самому усесться в его кресло? Не выйдет никогда! И не будешь же, сопляк, каждое телодвижение проводить от имени министра, согласовывая с ним — элементарно ему надоешь!»
Если не точно слово в слово, нечто подобное Сайков наверняка обдумывал, когда приставил ко мне провожатого. В 21-м веке подобных персонажей прикрепляли к немногочисленным туристам, просочившимся в Северную Корею, чтоб недобрый глаз не усёк детали, порочащие светлый облик страны чучхе.
Приданный мне Егор Прокопьевич в любом случае был полезен в качестве живого пропуска в производственные корпуса, куда я точно не вхож без мандата из бюро пропусков. Чиновник из отдела кадров, бывший военный с орденскими планками, наверняка получил сигнал о моей неблагонадёжности и потенциальной вредоносности. Полный осмотр АЗЛК занял бы несколько дней, это если и не государство в государстве, то целый город внутри Москвы. Реальный гид требовался другой, поэтому экскурсию я начал с телефона внутренней связи, позвонив испытателям, чей труд столь хорошо известен по АвтоВАЗу. Другой труд не менее знаком по раллийным трассам.
— Николай? Игорь?
— Серёга? Ты и в лицо нас не отличаешь. Звонишь по внутреннему — значит, на АЗЛК?
— Точно. Не поверишь, меня сватают первым замом Генерального.
— О, чёрт… Мы, конечно, были бы рады гонщику. Но сам понимаешь, что на пуп возьмёшь? Рядом с этим Париж-Дакар — лёгкая экскурсия.
Я вкратце объяснил одному из близнецов суть проблемы под аккомпанемент сопения Егора Прокопьевича.
— Если я к вам подъеду?
— Ты на машине?
— Нет. В заводоуправлении.
— Жди, сейчас примчусь. Это Николай на проводе, если до сих пор не понял.
Примчится быстро, кто бы сомневался. Коля Больших — один из лучших раллистов СССР 1970-х годов.
Попытка получить штатное расписание завода, пока едет гонщик, натолкнулась на сопротивление отставного вояки. Если бы я руководил кадрами, точно бы его не тронул, верный человек на своём месте.
Когда Больших появился, не дал бы голову на отсечение, что это именно Николай. Их, наверно, родители путали. Оба выше среднего роста, худощавые. Даже облысели одинаково — ровненько до темени.
Рукопожались и даже обнялись. Потом составили план обхода предприятия, крайне поверхностного, на полный аудит нужна бригада проверяющих и доскональное изучение документации. Но коллега сильно сэкономил мне время и силы, потянув сразу к болевым точкам. Кадровик сопел, пыхтел, спасибо, что не вмешивался.
— Он же заложит начальству, что ты раскрыл мне правду!
— Плевать, — махнул рукой Коля. — И так масса народа поувольнялась. Глоток воздуха от увеличения продаж заканчивается, самый дебил поймёт: на машинах 1960-х годов в 1980-х делать нечего. Если не менять ситуацию радикально, заводу кранты. На тебя надежда!
— Не кранты. Министерство не даст ему умереть совсем, как не даёт ЗАЗу, там ещё хуже. Но я должен предложить схему: какая и в каком объёме нужна помощь. А потом ткнуть пальцем — кого из руководства убрать, как сам Поляков скинул прежнего Генерального.
— Я тебе столько расскажу…
Испытатели тем хороши, что именно под их руками вылезают из «москвичей» как черви из гнилухи все дефекты комплектующих и сборки. Много расскажут сервисники, у них накоплена статистика наработки на отказ узлов и агрегатов. Но пока мне хватит и Больших.
Невольно вспоминал Тоёду и его инженеров, важно шагавших по МАЗу и задававших скупые, убийственно точные вопросы, сейчас сам оказался в той же шкуре. Далеко не полная, но вполне яркая картина передо мной вырисовалась. Предприятие застряло в 1960-х годах и, несмотря на внешний толчок с передним приводом, крепко там сидит, а руководство даже не чешется, чтоб двигать дело вперёд. В капиталистической рыночной экономике оно давно бы уже обанкротилось, заводские корпуса, нелепо торчащие среди мегаполиса, отправились бы под снос, вместо них выросли жилые кварталы, бизнес-центры и гипермаркеты… То есть та Москва, что лично для меня куда менее уютна, чем нынешняя.
Коля решительно воспротивился моей попытке отправиться в гостиницу. Сказал, что могу считать это мелким подхалимажем перед будущим начальством, но я непременно должен ужинать с его семьёй, и переночевать тоже найдётся где.
Про подхалимаж — шутка. Оба брата известны неуживчивым характером и нетерпимостью к несправедливости. Наверно поэтому у них не сложились отношения с «Автоэкспортом» (очень их понимаю), отсюда практически полный запрет на участие в престижных ралли. «Кубок дружбы» соцстран — их предел, хоть достойны много большего. Брундза, а он тоже совершенно не в восторге от чинуш «Автоэкспорта», как-то сумел наладить сосуществование.
Пока не раздавили по сотке за встречу, я набрал домашний Полякова с колиного телефона, кратко доложил о происходившем сегодня и назначенном на завтра совещании, получил напутствие «будь аккуратнее», весьма противоречащее моему настроению.
Укладываясь спать на раскладушке, подумал: как бы обтекаемо не формулировал свои выводы, мои слова неизбежно переврут и обвинят меня во всех грехах. Поскольку и мощный «грундиг», и малогабаритная «весна» остались дома, выпросил кассетник у Больших, он радостно презентовал чистую кассету МК-60. Проблема только, как её перевернуть, когда кончится 30-минутное время записи на первой стороне.
Сайков сдержал обещание, в 8−00 в его приёмной собрались и были немедленно приглашены в кабинет все основные тузы завода. Проблему краткости записи я надеялся решить самым простым образом: уложить свой разнос в 15 минут и в те же четверть часа получить фидбэк от разгневанных заводчан.
— Искренне благодарен Валерию Тимуровичу за возможность данной встречи! — на этом любезности закончились. Руку сунул в портфель, включил запись, для видимости вытащил блокнот. Далее очень вежливо, но вполне конкретно прозвучали соображения и неизбежных трудностях в реализации стремительно устаревающих автомашин, о стремлении снизить затраты не оптимизацией процессов, а лишь за счёт применения предельно дешёвых материалов и крайнего упрощения. То есть нынешняя политика ведёт АЗЛК в неизбежный тупик.
— И вы, конечно, знаете, как повернуть штурвал в нужную сторону? — с сарказмом спросил Генеральный.
— Только в самых общих