Услышав такие цифры я неимоверно удивился, и сразу же посчитал нужным уточнить:
«Это ж откуда такие цифры? Мне тут мраморные колонны и мостовые не нужны…»
Хранитель усмехнулся, и пояснил:
'Ну а ты как хотел, владетель? Раньше мы с тобой занимались восстановлением существующих зданий, которые по сути своей являлись обычным нагромождением камней, скреплённых раствором и кое-где магией, поэтому и ценник за эти действия был соответствующий.
Сейчас же я мало того, что целиком возвожу здания с нуля, так ещё и активно внедряю в процессе возведения различные артефакты, без которых это здание не будет выполнять заложенный в него функционал. Эти цены ещё очень даже божеские, потому что благодаря твоему навыку у тебя постоянная скидка в 50 процентов на возведение построек, чем я беззастенчиво пользуюсь.'
«Быть владетелем — это очень дорого…» — грустно подумал я, услышав эти слова, и именно в этот момент из здания тюрьмы выбежал один из суровых бойцов, оставшихся на охране нашей пленницы, после чего быстро нашёл меня глазами, и начал подавать активные знаки, чтобы я подошёл к нему.
Мы люди не гордые, тем более я и так туда собирался, поэтому поднявшись с удобной скамеечки я пошёл в его сторону, чтобы спустя несколько минут услышать взволнованное:
— Винд, она вообще с катушек съехала. Уж до чего мы с мужиками не восприимчивые — даже у нас мороз по коже от её воя.
Скупо улыбнувшись, я похлопал его по плечу, и довольным голосом произнёс:
— Ну что ж… Раз пациент готов, то теперь самое время послушать, что он готов нам поведать интересного…
Глава 9
Горькая правда
Следуя за позвавшим меня бойцом, я вновь прошёл через тамбур, поморщившись от ощущения новой блокировки навыков, и неожиданно даже для самого себя осознал простой факт, что раньше я всегда был решительно против некоторого разделения общества на касты, однако сейчас по сути делаю тоже самое.
Это конечно не идёт ни в какое сравнение с тем, что было в нашем родном мире, однако тоже имеет место быть. Именно поэтому я решил ради интереса поинтересоваться у своего сопровождающего его мнением относительно нашего города.
Тот на мой вопрос несколько мгновений нерешительно помолчал, почесал голову, да и рубанул правду матку как она есть, без прикрас:
— А что тут думать то, Винд? Ты делаешь реально нужное дело, и без тебя и без Эсмаруила многих из нас не было бы уже в списках живых. Однако город разрастается, мы постоянно принимаем к себе новых жителей, и совсем скоро ты рискуешь утратить контроль над этим образованием.
Это конечно мнение обычного, уже пожившего своё человека, однако если тебе действительно интересен ответ на этот вопрос — попробуй для начала сам ответить на другой вопрос:
— Знаешь ли ты о всём, что происходит в твоём городе? Известны ли тебе возникающие проблемы? Чувствуешь ли ты, что контролируешь своё детище? Очень сомневаюсь.
Именно в этом заключается главная проблема и твоя слабость. Пока твои действия и решения нравятся жителям города — всё хорошо и создаётся иллюзия порядка и гармонии, однако упаси Мириэлла сделать тебя что-то не так, и ты утонешь в протестах и негодовании.
После этого выбора у тебя останется немного. Или идти на поводу у толпы, тем самым окончательно теряя остатки её уважения, либо устраивать жёсткую диктатуру, из-за чего протесты только усилятся и тогда уже возможны жертвы среди простых жителей.
Эти слова были сказаны абсолютно чистосердечно, и от этого только сильнее задели моё самолюбие и чувство своей исключительности. Обычный человек сказал мне то, что не хотел говорить никто другой. Что с этим делать — я пока не имел ни малейшего представления, однако эту проблему на самотёк я пускать совершенно точно не собирался.
Тем временем уже совсем скоро мы подходили к знакомой камере, где помимо бойцов охраны стояла ещё и слегка бледноватая Изольда.
«Что же тут происходило, пока меня не было, если даже эту невозмутимую и я бы даже сказал равнодушную к чужим страданиям девушку пробило на эмоции?» — задумался я, и тут моему взору предстало то, что когда-то было наглой, уверенной в себе хамоватой девушкой.
Мысленно отодвинув все посторонние мысли в сторону, я толкнул дверь и в очередной раз зашёл в пристанище нашей лазутчицы…
Дверь камеры тихонько скрипнула, открывая для меня мрачное пространство, которое было буквально пропитано отчаянием и болью. Воздух не смотря на хорошую вентиляцию тут был тяжелым, и казалось, что он словно впитал в себя все крики, все мольбы и всю безысходность.
В углу камеры, свернувшись в дрожащий комок, сидела та, кто буквально час назад угрожала взломать защиту тюрьмы и залить Эсмаруил реками крови. Та, кто собственными руками чуть не украла то, что является самой основой существования нашего города, обрекая его на лишение статуса столицы мира со всеми вытекающими последствиями.
То, что осталось от дерзкой, ехидной девчонки, что когда-то смеялась в лицо всем опасностям, теперь напоминало лишь бледную тень. Её когда-то аккуратно уложенные волосы сейчас были спутаны, будто она рвала их в приступе безумия, а пряди липкими сосульками прилипли к лицу, смешавшись со слезами, слюной, и бог его знает чем ещё.
Глаза, которые недавно смотрели на меня с насмешкой и плохо скрываемым чувством превосходства, теперь были совершенно пустыми, без единого проблеска мысли.
Одежда пленницы тоже была в первоклассном беспорядке: рукава оказались порваны, а на руках были чётко видны кровавые полосы, которых раньше не было. Когда-то ухоженные ногти, теперь были сломаны и изодраны в кровь, будто она самозабвенно царапала стены, пол, себя — лишь бы хоть как-то остановить то, что происходило с ней на протяжении этого часа.
Но внешность была сущей мелочью по сравнению с тем, что было в её взгляде, направленном в никуда. В этом взгляде были отчаяние и пустота. Это был взгляд существа, в одно мгновение потерявшего всё.
На протяжении всего этого времени она понимала. Понимала и видела, что абсолютно всё, чем она раньше по праву гордилась, всё, что делало её тем, кем она была — украдено. По кусочкам. Безжалостно.
На её лице не было ни злости, ни ненависти, все они уже прошли, когда