Что-то изменилось, но она не могла понять что. Ворочая головой вокруг, она искала источник своего беспокойства и вдруг увидела, как дверь знакомого сарая качнулась и из него вышла озирающаяся женская фигура. Она щурилась на осеннее солнце и прикрывала лицо ладонью какое-то время, а потом поправила белокурые волосы и уверенной походкой пошла ей навстречу.
— Барыня! Барыня, беда! — раздался голос со стороны ворот и оттуда на пылающем игнисе ворвался Юра Пичуга, он так спешил, что свалился из седла, выронив непонятный белый булыжник из руки.
Испугавшись, он быстро поднял его и вытер от грязи.
— Беда, Артём Борисович, кажется… всё…
— Ты совсем сдурел, что значит всё? — грозно прикинул на него Егорка и схватил за грудки. — Что с ним случилось и почему ты, старый дурак, бросил его?
Парень одним движением запрыгнул на игниса и готов был мчатся на помощь своему господину, но затем последовало сбивчивое объяснение.
— Его Сиятельство с утра попросил составить компанию. Дал поручения, некоторые бумаги, ничего необычного. Спрашиваю, куда мы едем? Он молчком и всё говорит, говорит, что да как выгодней сделать, а я спросонья только и успеваю головой мотать и запоминать. Потом похлопал меня по плечу, сказал забрать какой-то камень и отнести вам и что-то там про «достойно или умри», а я… А я… — задыхаясь от слёз прервался Пичуга и быстро вытер лицо рукавом. — Я, дубина, всё думал зачем мы пришли к этой Бреши? Он возьми да порежь себе руку этим стеклянным ножом и шагнул внутрь…
После этих слов Ривка почувствовала как земля уходит из-под ног и завалилась вперёд.
— Барыня!
Воздух наэлектризовался и в последний момент её успели подхватить чьи-то руки, а затем она упала в обморок.
* * *
— Очнулась, подруга? — спросил её голос из прошлого, Ривка открыла глаза и увидела сидящую рядом с ней Софи, в том виде, что и познакомилась с ней пятнадцать лет назад.
Девушка накинула ногу на ногу и мрачно покачивала носком сапога. Откинувшись в кресле, она больше смотрела в потолок, чем на неё.
— Он ко мне заходил перед тем как… Ну ты поняла, — продолжила она, стараясь сделать безразличный вид. — Тебе там записка, — Софи кивнула на тумбочку, где лежало распечатанное письмо.
— Ты что читала? — возмутилась Ривка и схватила пару исписанных листов.
— Конечно читала, я вообще-то и его жена тоже.
Ривка подавила внутри себя раздражение и впилась в буквы, которые складывались в привычную уверенную интонацию Артёма.
— Дурак, я пыталась его отговорить, но он упрямый как баран, — раздражённо махнула белокурой головой Софи, но подавленный вид Ривки заставил её смягчиться. — Да не реви ты, не умер он.
— Как не умер? — шмыгая носом, с надеждой подняла голову женщина.
— Он сейчас в другом месте. Далеко-далеко от нас, ищет способ как вернуться и мы ему поможем, слышишь? Не надо тут нюни распускать, вот, — она положила на стол серебристо-белый камень, который притащил с собой Пичуга.
— Что это?
— Останки бога света.
— И как это нам поможет? — Ривка накинула на плечи шаль и встала с кровати.
— Не знаю, но он оставил нам свои книги, ответ должен быть там.
— До сих пор не верю, что он так поступил, почему? Вчера играл с дочкой, всё было идеально… Какая муха его укусила?
— Можешь винить меня, если тебе так удобно, — ответила Софи, ожидая словесного «удара» и проклятий, но вместо этого её соперница, уже совсем взрослая женщина, подошла к ней, нагнулась и обняла.
От неожиданности путешественница во времени растерялась и весь её напускной тон слез как некачественная краска, обнажая спрятавшуюся внутри девочку.
— Всё в порядке, дорогая, ты дома. Тебе пришлось тяжело, я знаю, всё закончилось, поплачь.
— Я не хочу…
— Хочешь.
— Я… Не… Х-хочу-у-у, — её прорвало и из груди к горлу подступила сдерживаема лавина эмоций.
* * *
Месяц спустя, Архангельская губерния.
— Долго нам ещё? — спросила Софи своего спутника и поправила лямки походного рюкзака.
— Почти пришли, — глаза Ломоносова покрылись пеленой, так бывало каждый раз, когда он сверял дорогу по мана следу.
Они уже не первый день шли по неприветливому ельнику в самую чащобу, туда где не ступала нога человека и главенствовала природа. Им то и дело приходилось расчищать путь перед собой магией. Благо знания фитомантии позволяли девушке не вредить окружающей природе и колючие кусты с деревьями сами «расступались» в сторону перед ней.
Окутавшее её руки зеленоватое свечение в благодарность подпитывала эти растения. Таким образом у них была тропа, но только вперёд, потому что позади тут же всё возвращалось на свои места.
— Стой, — предупредил настороженный голос Вани и обоих покрыл защитный барьер, надо сказать вовремя.
Затрещали сухие ветки и на них с разгона из кустов выпрыгнул мускулистый волк. Ударившись о купол, он потрепал истерзанной мордой из стороны в сторону и вновь ринулся в атаку. Когтистая лапа со страшной силой влетела в барьер, но снова ничего. Очнувшись после первого шока, Софи вытянула руку вперёд и из-под земли пробилось четыре ростка, что тут же выросли в прочные и гибкие ветви.
Они опутали лапы зверя и растянули их в стороны, мгновенно обездвижив. Только истекающая слюной пасть клацала в бешенстве и пыталась дотянуться до людишек, нарушивших покой леса.
— Он неживой, это умертвие, — быстро разобрался Ломоносов и тут же схватился за горло.
— Ваня! Что с тобой? — Софи поспешно достала из сумки исцеляющее зелье, но когда попыталась влить его в рот спутника, увидела, как его шею сдавливает пепельная удавка.
— Отойди! — быстро велел тот, но было поздно, серая многоножка выскользнула из рукава Вани на еловый опад и, перебирая лапками, добралась до одежды девушки.
Та в страхе выпрямилась и затрясла ногой, мгновенно забыв, что она вообще-то сильный маг растений. Пара секунд и Софи тоже ощутила ободок на шее и упала на колени. Удушье парализовало, рядом валялся Ломоносов, пытаясь вырваться из ловушки. Из его рук сочился мощный свет, способный расщепить что угодно, но это не помогало.
— Что вы здесь забыли? — строго спросил недовольный мужской голос с хрипотцой.
Хватка ослабла и Софи смогла поднять голову, чтобы рассмотреть пленившего их