Некромант сосредоточился на лежащей под ногами раскрытой книге и сделал несколько пассов руками. Гем завис в воздухе. Посланцы не говорили, но Аничков сразу догадался — одна ошибка и он отправится к праотцам. Собственно, он не боялся умереть. Пустой внутри он забыл, что такое страх, что такое любить, чего-то желать. В этом плане жизнь в лесу была для него идеальным выходом из ситуации. Тут всё подчинялось древнейшим законам существования: убей или будешь убит сам. Всё просто.
Следущая стадия соединила его ментальное тело с останками бога света. Тысячи мельчайших каналов впились в него, напитывая божественной маной. Барятинский так рассчитал пропорцию, что она должна была смешаться с человеческой при этом не уничтожив владельца. Ведь сосудом для бога света могли стать очень немногие. Здесь же говорилось о заимствовании силы.
По сути гем это магический замок, а он, Пётр, ключ от него. Сейчас они соприкасались на ином уровне существования, активируя все пазы. Когда это произошло, в сознание хлынула адская боль. Его тело мгновенно раскалилось, покраснело, а потом наружу пучками света вырвалась родная мана. Та, что не хотела смешиваться.
Благо он некромант и привык к таким нагрузкам, потому справился, но неожиданно, всё равно повалился на землю.
«Что это?»
Его правая нога отвалилась от туловища и левая здоровая рука тоже, как какой-то разросшийся ноготь. Она покрылась струпьями и сгнила у него на глазах, пузырясь трупными газами. Так прошёл отказ от некромантии. Договор Сопричастности был разорван, а следовательно смерть больше не покровительствовала ему, отобрав дарованные конечности.
Камень всё ещё парил в воздухе, осталась последняя стадия. Первое заклинание. Поднявшись одной рукой, Пётр сделал усилие, чтобы не упасть и застыл на месте, сидя на земле.
«Прямое воздействие. Только прямое воздействие. Излечись».
Он больше не видел окружающий мир как раньше. Некромантское зрение не подсвечивало притаившихся Софью с Иваном, а также множество других зверей в лесу. Аничков словно ослеп, но вместе с этим обрёл что-то новое. Сжимая обрубок оставшейся рукой, он буквально заставил его быть живым. Плоть создавалась напрямую, без использования ресурсов тела. Раньше надо было чем-то жертвовать, но сейчас строительный материал брался из ниоткуда!
Точно также выросли и отрубленные давным-давно пальцы, результат стычки с бандой отступников. Через пару минут он был полностью здоров, даже тот самый неисчезающий шрам с рубцовой тканью заменился на здоровую кожу. Так чувствует себя вылупившаяся в мир бабочка после долгой фазы куколки.
Обряд закончился, когда он вновь коснулся камня. Повисшие в воздухе завихрения древней энергии тут же исчезли, послышалось привычное пение птиц и звуки леса.
— Что теперь? — спросил целитель подошедшую к нему Софи и разочарованно добавил. — Я думал эта штука наполнит меня новыми смыслами, но всё осталось как есть.
— Разнесём эту магию в народ. Ты теперь первомаг и наш учитель.
— Чего? — удивился Аничков, — Да я сам ни черта не понял, какой из меня учитель?
— Мы поможем, — Ломоносов протянул бывшему некроманту руку.
— Думаю, я сто раз об этом пожалею, ну да ладно, — Пётр пожал её и все трое засобирались в полный опасностей новый путь.
«Надеюсь, тебе там икается, Аластор», — подумал про себя Аничков, ещё не осознавая, какую важнейшую роль он сыграет в будущем, как люди в империи и за её пределами увековечат его имя за исчезновение всех болезней. Оно встанет наряду с тем, кто… Впрочем, это уже другая история.
Глава 35
Эпилог
За две тысячи лет до открытия червоточины.
— Учитель, они нас догоняют! — в панике закричал Койшак, помогая ослабевшему архимагу опереться на себя.
Песок под их ногами безразлично впитывал капающую кровь с руки раненного волшебника. Одетый в свободные белые одежды с синей вязью он олицетворял собой мощь и мудрость для Койшака, простого манускриптора из глубинки.
— Погоди, давай здесь остановимся, — попросил архимаг.
— Гриммиус, но как же… Вас ведь убьют, — закусил губу мальчишка, он так любил этого старика, давшего ему образование и показавшего мир, что готов был сражаться за него до конца.
— Не бойся, тебя не тронут, — сумка мага упала на песок.
— Я не за себя переживаю! — вспылил Койшак.
— А напрасно, — хмыкнул Гриммиус и попросил помочь ему перебинтовать раненную руку. — Не вечно же тебе записывать за мной заклинания, пора бы и самому стать магом.
— Мне? — удивлённо спросил мальчик, одна только мысль об этом нагоняла на него оторопь.
Ещё бы, не каждый достоин такой чести.
— Давай-ка я тебя быстро посвящу в адепты, — сказал учитель, облизнув потрескавшиеся от жары губы. — Жалко я не маг воды, кха-кха, — он схватил Койшака за предплечье и мальчишку обожгло огнём магической метки. — Вот, теперь тебя примут в любую ак… Кха-кха! — закашлялся он, — … академию. Всё, достаточно, — поблагодарил он за перевязку.
— Учитель, а что это? — спросил вдруг Койшак, когда складывал медицинский инвентарь обратно в сумку, на песке валялся шарообразный антрацитовый камень размером с медальон.
— Не трогай! — строго велел архимаг, его лицо исказила тревога. — Ни в коем случае не прикасайся, ты понял?
Койшак вместо ответа кивнул, но взгляд не отвёл. Что-то было в этой вещи страшное, тянущая внутрь себя пустота завораживала. Зажмурившись новоиспечённый адепт избавился от воздействия явно магического предмета, заставшего их в бегстве от пустынников. Вынув изогнутый кинжал, ученик встал подле своего учителя, наблюдая как сверху с барханов к ним уже мчится лавина гигантских скорпионов, подгоняемая позади племенными магами.
Те умело использовали «блага» самой большой пустыни на континенте в свою пользу, одомашнив местных монстров. Хессия не любила чужаков.
«Зря мы пошли напрямик».
— Койшак, беги отсюда.
— Я вас не брошу!
— Идиот, — мальчик получил толчок в грудь и упал на песок. — Я сказал пошёл прочь! — магия ветра так сильно вытолкнула растерявшегося адепта, что он отлетел на две сотни метров, приземлившись в раскалённый песок, неподалёку шмякнулась и его сумка с записями.
— Ая-яй! — запричитал он, подбирая груз на ходу.
Скатившись в тень, мальчик успел застать последний миг жизни Гриммиуса. Вместо привычного урагана или стены ветра, он одним махом уничтожил своих врагов накатом тёмной материи. Словно вода она растеклась повсюду и впитала в себя всё живое, в том числе и пустынников-погонщиков,