«…твою мать, твою мать, твою мать!»
Вязкая чернота лениво ползла по дорожке, сжирая всё, кроме льда и камней, а он не мог даже рот открыть, чтобы закричать, позвать… кого?
«Чи?»
Мысли метались, как крысы в клетке.
«Фонарщик?»
Собственное хриплое дыхание слышалось точно со стороны.
«Фонарщик… Уилки? Уилки!»
– У… и-и… илки…
И в то же мгновение натянулась невидимая струна и зазвенела.
Вязкая чернота замерла.
А во внутреннем кармане куртки у Моргана вдруг ожили и начали отсчёт времени старые часы. Каждое «тик-так» отдавалось глубоко внутри, под рёбрами, и онемевшие руки и ноги начинали ощущать спасительное тепло.
Морган сделал шаг, другой – и опрометью кинулся по дорожке обратно, не оборачиваясь. Тело было как механическая кукла, но сейчас оно хотя бы слушалось. И уже там, на скудно освещённой улочке около прокуренной «Кегли», снова накатила слабость, но теперь не мистически неодолимая, а самая обыкновенная, какая бывает после долгого заполошного бега.
В кармане тренькнул телефон.
Это оказалось сообщение от Кэндл:
«Нашёл, что искал?»
Морган захлебнулся нервным смешком и негнущимися пальцами набрал ответ:
«И даже больше».
Кэндл прислала бессовестно ржущий смайл. Морган долго пялился на него, а потом начал бессмысленно листать список контактов. Сначала хотел перезвонить Кэндл, но затем передумал и вместо этого набрал номер Джина Рассела.
– Детектив Рассел слушает, – раздался в трубке хриплый заспанный голос. На заднем фоне запищала микроволновка.
– Привет, Джин, – невольно улыбнулся Морган. – Опять в ночную смену?
– А, это ты, – зевнул он, явно расслабившись. – Ага. Шеф меня ненавидит, что ли? Уже третье дежурство за две недели… А, чёрт!
В трубке что-то одновременно звякнуло и влажно плюхнуло.
– Что там у тебя стряслось? Уронил что-то?
– Свой завтрак, – мрачно откликнулся Джин. – Это были оладьи с сиропом, если тебе интересно. Сэм сделала.
– Кто знает, может, ты только что избежал желудочных колик. Только ей это не вздумай говорить, – хмыкнул Морган. Нормально готовить Саманта была паталогически не способна, но экспериментировать на кухне очень любила. – Хочешь, угощу тебя пиццей в «Томато»?
Это был самый рискованный этап во всём разговоре – пригласить детектива на беседу так, чтобы посторонний наблюдатель ничего не заподозрил. Не то чтобы Морган всерьёз думал, что его телефон прослушивается, но…
Иногда Годфри Майер был отвратительно непредсказуемым.
– Лучше лазаньей, – мгновенно сориентировался Джин. – И кофе. Святая Мария, у них божественный кофе! Буду там через двадцать… а, нет, через двадцать пять минут. И с тебя какая-нибудь история на десерт.
– Хорошо. До встречи тогда, – с облегчением выдохнул Морган и повесил трубку. Уж что-что, а улавливать осторожные намёки Джин умел, как никто другой.
«Остаётся только разобраться, что именно я хочу ему рассказать».
До самой лучшей пиццерии Фореста от затерянного сквера было минут десять быстрым шагом. Поэтому к тому времени, как детектив Рассел толкнул стеклянные двери и вошёл в зал, озираясь по сторонам, Морган успел уже сделать заказ и даже немного задремать в ожидании.
– Разморило в тепле или тебя посетители сегодня уболтали? – поинтересовался Джин, плюхаясь на свободное кресло.
– И то и другое, – фыркнул Морган, с трудом продирая глаза. Официантка, полная дива в чересчур короткой юбке, как раз поднесла кофейник, сливочник и две чашки. – О, спасибо. А остальное скоро будет?
– Через четверть часа, сэр, – по-кошачьи томно улыбнулась она и стрельнула взглядом в Джина. Потом снова обернулась к Моргану: – И вот вам комплимент от бариста, сэр. Приятного вечера.
Официантка плавно составила на стол блюдце с квадратным пирожным в глазури вырвиглазно-розового цвета, прижала опустевший поднос к пышной груди и медленно удалилась, покачивая бёдрами. Морган невольно проводил её глазами и только потому заметил в полумраке за кофейными автоматами бариста – высокую негритянку в тёмном спортивном костюме. Она поймала его взгляд и жизнерадостно помахала рукой.
– Подружка? – хмыкнул наблюдательный Джин.
– Иди ты, – беззлобно ругнулся Морган. – Наверняка кто-то из посетителей мэрии. Может, за пособием приходила.
– И ты героически помог ей преодолеть бюрократические препоны, – закончил за него Джин. – Не знал, что у вас теперь берут взятки пирожными.
– Интересно, что бы Сэм сказала об испорченных оладьях…
– Туше, – со смехом поднял руки он и продолжил уже серьёзно: – Так о чём ты не хотел говорить в присутствии отца?
Морган задумчиво надавил десертной вилкой на розовую глазурь. На блюдце брызнул красный сироп.
– Да так. Пара незначительных мелочей.
Намёк детектив понял правильно:
– Ну, раз мелочи, то вносить их в протокол необязательно, – с готовностью согласился он. – Выкладывай уже, чего тянуть.
Кофе оказался обжигающе горячим и невозможно крепким. Морган бухнул в свою чашку три куска сахара и вылил половину всех сливок; Джин следил за ним с понимающей усмешкой.
– Я не тяну. Просто думаю, с чего лучше начать… Ты знаешь Найджела Гриффита?
– Фактически второе лицо в Совете графства после председателя. Как там его, Диксон? – Джин прищёлкнул пальцами.
– Именно. Найджел Гриффит занимается собственностью, – кивнул Морган. Последняя фраза потянула за собой некие смутные ассоциации, но размышлять об этом было некогда. – Они с отцом учились в одном колледже. Гриффит иногда помогает отцу со сложными проектами. Помнишь, пару лет назад мы выбили финансирование под новую больницу? – Джин неопределённо пожал плечами. – Ну, не важно. В общем, я иногда по просьбе отца отвожу в Сейнт-Джеймс или в Пинглтон документы. Ничего такого, просто некоторые вещи не доверишь факсу или курьерам. Так вот, буквально за день до нападения я забирал у Гриффита комплект документов.
В это время волоокая официантка наконец принесла лазанью и поставила на стол. Морган благоразумно помалкивал, пока девушка не ушла. Джин тоже проводил её взглядом, слишком хмурым для такой красотки, и потом спросил сам, не дожидаясь продолжения:
– В той поездке было что-то необычное?
«Ну да. Я встретил чудовище на обочине и подвёз его до Часовой площади», – подумал Морган, но вслух произнёс совсем другое:
– Отец настаивал на том, чтобы я встретился с Гриффитом после десяти вечера, якобы из-за заседания.
– То есть обратно ты поехал уже ночью? Когда был дома? – напряжённо спросил Джин. Нетронутая шпинатная лазанья так и стыла на тарелке.
– Около трёх. Точно не помню, я тогда был не в себе… То есть приболел, – быстро поправился Морган. – Но главное не это. После нападения отец сам забирал меня из госпиталя. И в машине, когда мы были наедине, он несколько раз уточнил, не оставалось ли в сумке, которую забрал грабитель, каких-нибудь намёков на поездку в Сейнт-Джеймс. И он явно не чеки с парковки имел в виду.
Только договорив, Морган