– Василиса, хватит, остановись, – затрясли её за плечи. – Ты перелила в меня всю свою магию, всю до последней капли, а рассвет ещё не наступил. Очнись, посмотри на меня!
Лицо Елисея было бледным, но вернуло подобие материальности. Какое счастье, что её дар специализировался даром мага смерти! Она-то думала, то наказание от судьбы за безумную любовь, а оказалось – подарок.
В саду за домом гулко грохнуло, полыхнуло огнём – и с берега долетел пронзительный визгливый вой лича, а из сада – дружное «ура» Яги и Всемилы. Так, первый объект привязки ликвидировали, осталось два, уже не связанных напрямую с Галиной Ивановной. Тёмная магия? Покойники? Да ещё чтоб предмет эмоционально значим для кого-то был? Что же это?!
– Сосредоточься, – обнял её Елисей, и она успокоилась, глубоко вдохнула и огляделась. – Это твой дом, тебе знакома здесь каждая мелочь. Ты маг. Пусть юный и неопытный, но маг, поэтому совсем пропустить мимо глаз подозрительные предметы не могла, они должны были зацепить твоё внимание. Доверься интуиции и подумай: если бы речь шла о тебе самой, какие предметы стали бы для тебя точками привязки?
– Визитная карточка Дамиана, – машинально, без раздумий ответила Василиса. Её главная тайна и дикая грёза, напрямую связанная с Тёмным миром. Если вспомнить, как часто она держала карточку в руках, надеясь и страшась, одёргивая себя и всё равно надеясь, – та пропиталась эмоциями под завязку. Можно сказать, это та часть филактерии, которую создала она.
Елисей укоризненно покачал головой, раздражённо прицокнул и требовательно протянул руку. Василиса вложила в неё карточку, и та вспыхнула пламенем, сгорев дотла за секунду. Яга и ведьма вернулись как раз к этому моменту и разочарованно констатировали:
– Не то. Больше никаких презентов от демонов не бережёшь?
– Нет. – Василиса опустила голову, разглядывая блики света на полу – кухня освещалась перьями Жар-птиц. Перьями... – Погодите, Огневушка толковала, что держать в доме перья сказочных птиц – плохая примета! Да, в книгах о таком не говорится, но вдруг?
– Огневушка? Нежить тонко чувствует эманации тёмной магии, – заинтересовалась Всемила Ламиевна, подступая к светящемуся букету в вазе. – Приметы такой нет, но имеются нюансы, связанные с тем, где эти перья находились раньше. Ты их из заказника принесла?
– Нет, с чердака.
Ведьма так сочно выругалась, что Василиса покраснела. Вытащив из кармана пузырьки и амулеты, Всемила взялась капать на перья резко пахнущими жидкостями и бубнить под нос заклинания. Перья сменили цвет с жёлто-оранжевого на тёмно-серый. Ведьма ещё разок сыпанула проклятьями и плеснула на них особо крепким эликсиром, от которого несчастные перья растворились и расплылись по столу грязной лужицей. Скатерть-самобранка заволновалась, но высказываться в присутствии сильных ведьм поостереглась, а с берега реки Смородины донёсся ещё один вопль.
– Твоя изба раньше служила библиотекой, и книги тут хранились... ну, разные книги, – объяснила Всемила. – Когда во время войны открылся Переход, опасные гримуары перевезли в закрытые секции ОМИИ, но до того кто-то почитывал под этими пёрышками заклинания тёмной магии, намереваясь использовать их отнюдь не для добрых дел. Яга, очисти чердак от остатков заразы, нам сюрпризы ни к чему. Наша вина, что раньше не спохватились и не проверили потенциально опасный хлам.
– Я-то, старая, не сообразила сразу уточнить, откуда перья, – расстроенно проворчала Яга, – и про чердак-то мне в голову не пришло, что она туда заберётся! Что с третьим предметом? Какие варианты?
Вариант был один.
Самый очевидный. Самый несомненный.
Василиса назвала бы его сразу, если бы в самой глубине души не мечтала его сохранить, спасти от уничтожения. Однако на кону жизнь человека – если они не разрушат чары нави, прогрессирующего лича придётся убить. Закусив губы, Василиса достала из-под подушки письмо и протянула его Елисею.
Тот, кто написал это письмо, узнал его и свой почерк на конверте. Лицо его застыло, но порицания не выразило. Только понимание, грусть и признание собственной вины. Василисе захотелось утешить, что он ни в чём не виноват, это она отреагировала на письмо не так, как следовало отреагировать трезвомыслящей, нормальной девушке. Она ночи напролёт напитывала письмо самыми горячими эмоциями и слезами...
Памятное послание загорелось в руках Елисея и осыпалось прахом под небесный гром. Дом качнуло, с реки донёсся радостный возглас десятка голосов.
Да, она угадала безошибочно. Если и могли силы нави изменить какой-либо предмет для привязки лича, то точно не этот, зря волновался декан. Они спасли жизнь человека – это хорошо, это главное.
– Выпей, – пихнула ей в руки пузырёк Всемила.
Обещание безусловно доверять коллегам включает в себя обязательство безропотно глотать всё, что они сунули тебе в руки. Василиса молча проглотила зелье и узнала его вкус: номер два из некромантской АЭС – восстановление магических сил. Как гласило примечание к аптечке: «на бой не хватит, но защитный купол сотворишь».
– Вот и всё, – радостно обняла её Яга Лешевна, – скоро рассвет!
Да, рассвет – тоже хорошо. И пустые муки, что рождественская ночь прошла, а чуда не случилось.
В контуре, заданном заклинанием Мерлина, ничком, лицом вниз лежал несостоявшийся лич. Учителя поддерживали уровень магии в призмах, хоть несчастная жертва потусторонних интриг уже никуда не рвалась. Небо у горизонта начало светлеть, и с рук женщины стали исчезать ужасающие когти, превращаясь в обычные ноготки, покрытые красным лаком. Скоро прочертит небо солнечный луч.
– Теория магии утверждает, что новорожденного лича победить тем проще, чем меньше чувств связывало его с представителями мира мёртвых, – высказался Пётр Аверьянович. – Этот нам попался не особо крепкий.
– Да, товарищ директор, видать, Галина Ивановна не так уж сильно вас любила, как прикидывалась, – улыбнулась Дарья Моревна.
«Не на неё и был расчёт», – про себя ответила Василиса. Неужели всё и впрямь закончилось? Всё страшное и опасное уже позади? И мучительные видения, и риски на грани фола, и напряженный поиск ответов на жизненно важные вопросы?
Галина Ивановна вдруг свернулась калачиком, потом приподнялась, закашлялась и начала задыхаться, свесив голову и опираясь на землю руками. Её судорожные вдохи вспарывали воздух всё реже и реже, крупная дрожь заколотила всё тело.
– Лесьяр, что с ней? – встревожился директор.
– А кто ж его знает, я в телемедицине не специалист, на расстоянии и