Нет, кажется, он не смотрел на меня. Да и зачем бы ему это делать? Он ведь знал, что я человек и не должна видеть его глаз. Или не придал этому значения?
– У вас поэтому нет лиц? – Я обернулась и пристально всмотрелась в клубы тумана под капюшонами.
Безликие одновременно кивнули.
Какое-то время я еще размышляла об этом, но насущные проблемы вскоре захватили все мое внимание.
Лорда я помыла. Всего. И даже причинное место, хоть и хотелось отвернуться, чтобы не зацикливаться на нем. Приходилось напоминать себе, что я целительница, а не просто девушка, которая из любопытства трогает мужчину.
Безликие наблюдали молча, не спеша обсуждать или осуждать мои действия.
Несколько раз я заглядывала в спальню к Христине – девочка все еще спала. Прислушивалась к ее дыханию, с удовлетворением отмечала, что оно ровное и спокойное, и возвращалась к демону.
О собственном отдыхе и не думала. Некогда.
В погреб спускалась дважды: за продуктами и жиром для мази. Приготовила в печи курицу и наспех поела, не чувствуя вкуса. Безликие истуканами стояли у стены и не шевелились. Ждали. А я привыкла к их присутствию и уже не обращала на них внимания. Заговаривать с ними я не стремилась, все равно демоны отвечали коротко и без желания. Вот лорд очнется, тогда все и узнаю.
Раз он правитель земель за завесой – а это, очевидно, так, – то может знать, где мои родители. А если не знает, то я сама их найду. Главное, попасть на ту сторону…
Я грустно осмотрела травы и коренья, которые удалось набрать сегодня. Все они полезные, безусловно, но как же их мало! Часть можно использовать только в сухом виде, а где и как я их высушу так быстро?
Я то и дело порывалась достать заветный мешочек с подснежниками. Их скромного остатка хватит, чтобы приготовить баночку заживляющей мази, но тогда я останусь без подснежников. А если они мне самой пригодятся? Что, если я окажусь ранена и мне нечем будет лечиться?
Я поймала себя на том, что хожу туда-сюда от стола к шкафу, в котором спрятаны подснежники, и обратно. Поглядывала на кое-как прикрытого простыней лорда, прислушивалась к звукам из спальни. Христина спала. Лорд спал. Безликие безмолвно вжимались в стену.
А перед моими глазами на полу словно воочию валялись запасы трав. Растоптанные, непригодные для работы… Если бы Лукерья знала, что все они пригодятся для лечения ее дочери, то поступила бы так снова?
– Чтоб вас! – выругалась я шепотом и, больше не раздумывая ни мгновения, вытащила из шкафа мешочек с сухими подснежниками.
Быстро, чтобы не передумать, высыпала в ступу все, что в нем было. Растолкла, подогрела жир на плите и смешала с подснежниками. Добавила несколько капель сока волчьих ягод, мелко нарезанные веронику и душицу. Оставила на подоконнике и, пока мазь настаивалась, разорвала одну из простыней на широкие полосы: пригодятся для примочек.
Так у меня постельного белья не останется, и взять больше негде. Но что делать? Назвалась целителем – не отказываться же теперь от своих слов.
Я присела на край топчана, держа в руках банку с драгоценной мазью. В том, что она поможет заживить даже колотую рану на бедре, я не сомневалась. Но ее было так мало для такого большого мужчины…
Я зачерпнула немного и обмазала грудь и живот демона. Самые страшные раны находились спереди – колдунья, видимо, мучила его, пока он был привязан спиной к дереву или еще к чему. Дырку в бедре я тоже замазала и отставила баночку: незачем тратить снадобье на царапины и ссадины. Их легко можно вылечить отваром тысячелистника на молоке.
Тысячелистник есть, а молока нет.
– В деревне остался хоть кто-то живой? – спросила я негромко, не поворачиваясь к Безликим.
– Что-то осталось. У тебя там были друзья?
– Ни одного. Но мне нужно молоко, и было бы здорово найти корову.
– Скотина не пострадала – я видел коров на пастбище, а туда туман не добрался.
– Вы так говорите, будто не имеете никакого отношения к тому, что деревня разрушена, – усмехнулась я. – В общем-то, мне и не важно, кто ее разнес.
– Мы не убиваем, – выдержав паузу, ответил один из Безликих. – За нас это делает туман.
– Мне все равно, говорю же, – бросила я.
Я поднялась с топчана, прикрыла простыней вымазанного вонючей кашицей мужчину и повернулась к демонам.
– Сходите со мной в деревню. Я хочу посмотреть, что с ней, и, может быть, найду молока.
Я шла впереди, за мной – Безликий. Второй остался в доме, присматривать за лордом.
Едкий дым почти рассеялся, и теперь я видела разруху на месте Костиндора. Дотла сгорел храм, что деревенские много лет назад построили своими силами. Выгорела крайняя слева улица – там стояли дома Глафиры и Георгия, Митяя и Прокопа. Сейчас на их месте лежали груды почерневших дымящихся бревен.
Пострадал и дом старосты – не сгорел, но покосился. Проломленная крыша вот-вот рухнет от малейшего порыва ветра, а забор рассыпался на дощечки.
Много домов уцелело… если можно так сказать. Стекол не было ни в одном окне, но крепкие стены выдержали натиск разъяренной завесы.
Я брела по дороге, встревоженно осматриваясь. Ни души вокруг. Кое-где еще трещали бревна, пожираемые ленивым пламенем, но в основном пожар уже стих. В воздухе медленно плавали черные хлопья, то оседая на землю, то вновь взлетая в небо от легкого ветерка. Куда ни глянь – повсюду усыпанные пеплом некогда зеленые лужайки.
Никогда раньше я не видела Костиндор таким… мертвым. Бабушка рассказывала, что много лет назад такое уже случалось, но я и подумать не могла, что увижу нечто подобное своими глазами.
Вдалеке жалобно завыла собака, заслышав меня или же почуяв демона.
Нужно будет потом осмотреть животных, может, кто-то из них ранен. Чтобы вылечить собаку или кошку, много сил не потребуется, зато благодарности в ответ получу больше, чем если помогу кому-то из соседей.
В носу засвербело от запаха гари, да и глаза начало пощипывать, так что я ускорила шаг. Проверю уцелевшие дома, а уже после, если не найду молока ни в одном, отправлюсь на пастбище.
– Это не воровство, –