Додумать хан не успел. На берегу Волги по правую от Тохтамыша руку показалась еще одна дружина урусов в несколько сотен всадников! Да откуда?! Впрочем, присмотревшись к стягам, хан узнал нижегородцев. Не иначе последние сумели оторваться от погони и перестроиться под покровом снега – после чего опрокинули преследующих их легких всадников… И вернулись в бой?!
Немыслимо!!!
С заледеневшим сердцем Тохтамыш безмолвно следил за тем, как нижегородское войско ударило по его конным лучникам, преградившим путь дружине Бориса Городецкого на реке. И как, смяв их, заметно уставшие урусы без всякого разгона навалились на правое крыло тяжелых батыров… Но ведь и те до предела измучены продолжительным боем! И на глазах хана ордынские катафракты дрогнули, начав отступать – а первые трусы так и вовсе показали спину, спешно вырываясь из рубки…
И в довершение разом обрушившихся на Тохтамыша бед он услышал, как на реке за его спиной раздался вдруг яростный клич:
– Эмир Ак-Хозя! Истинный правитель Булгара!
Глазам хана предстала совершенно немыслимая картина – крупный отряд булгарских всадников врезался в спину татарам на льду реки, продолжая орать что-то про Ак-Хозю… Что тотчас привело в замешательство многие сотни булгарских нукеров, коих Тохтамыш набрал на восходе!
И наконец, из-за поворота Итиля показалась еще одна, многочисленная дружина урусов – не менее чем в тысячу тяжелых всадников…
Тот, кто имеет богатый опыт поражений, умеет предчувствовать катастрофу ещё до того, как она наступила, угадывая её по первым признакам… Или же все дело в малодушии тех полководцев, кто не способен сражаться до конца? Как бы то ни было, сейчас трижды битый хан ясно увидел, что его войско, атакованное со всех сторон, вскоре окажется в глухом кольце окружения. Что, несмотря на большую численность его нукеров, последние уже очень устали и дрогнули после выстрелов тюфенгов, призывов изменивших булгар – и внезапных ударов тяжелой конницы урусов.
А кто-то уже и вовсе бежит…
Прежде всего хан подумал, что стоит как можно скорее отступить под защиту стен Булгара – но Тохтамыш тотчас понял, что в грандиозной рубке спасется лишь горстка верных ему воинов. На булгар же теперь нельзя полагаться – раз изменили нукеры Казани, найдутся и другие предатели…
Бежать?!
Что же, Тохтамышу не раз и не два приходилось бежать с поля боя – порой раненому, спасаясь от преследователей Урус-хана. И каждый раз будущий хан Золотой Орды находил убежище в Мавераннахре, у эмира Темир-Аксака… Убежище – и военную помощь.
Да, Чингизиду было очень унизительно молить о милости безродного эмира – но все же в Самарканде Тохтамышу действительно помогали, не раз и не два.
Помогут и вновь, обязательно помогут – лишь бы выжить…
– Нукеры! Все ко мне! Все ко мне, мои храбрые батыры!!!
Лишь бы успеть организовать прорыв прежде, чем кольцо окружения на Итиле окончательно замкнется…
Эпилог
Цветень (апрель) 1382 года от Рождества Христова. Булгар
… – Звал меня, княже?
Дмитрий Иоаннович Донской-Булгарский замер на вершине холма, возвышающегося над рекой, внимательно следя за тем, как идут по Волге суда – ушкуи, струги, ладьи… По реке, со сходом льда вновь ставшей главной транспортной артерией, русичи вывозят из Булгара тонны трофейного железа! Включая броню истребленных в решающем сражении катафрактов и оружие татарских нукеров, пришедших с Тохтамышем из степей Синей Орды. А также брони и ратную сбрую тех наших воев, кому она уже никогда не понадобится…
На судах Булгар покидают и увечные мужи, не восстановившиеся от своих ранений за те несколько недель, что мы дали воям на исцеление. Вернуть домой раненых по морозам не представлялось возможным – девять десятых воев погибли бы в пути… А с учётом потерь одних только павших и умерших в первые дни после сечи это стало бы катастрофой. Точнее, её довершением… Сейчас же наоборот, только десятая часть воев не вернулась в строй – и, к сожалению, это уже калеки.
Впрочем, они хотя бы вновь увидят семьи, любимых – а уж князья позаботятся о том, чтобы семьи этих воев не знали нужды. Как, впрочем, и семьи сгинувших в страшной сече ратников…
Но не только русичи возвращаются ныне домой. Булгар покидают мастера-оружейники вместе со своими семьями. И не только Булгар – но и Казань, и Керменчук, и Жукотин, и мокшанский Мохши! Н-да, много где побывали уцелевшие дружинники под началом контуженного в сече, но быстро восстановившегося и рванувшего вдогонку Тохтамышу Владимира Храброго! Серпуховский князь отчаянно гнался за беглым ханом, надеясь воздать тому за павшую дружину… В то самое время, когда наши раненые вои возвращались к жизни в Булгаре.
Увы, Тохтамыша Владимир Андреевич не настиг: тот бежал отчаянно, спасая свою жизнь – и у хана нашлось много сторонников, кто помог ему уйти от погони, задержать её… Зато позже разгневанный Храбрый буквально зачистил землю Булгара и Мохши! Так что теперь во всех городах и крепостях обоих улусов установлена или русская администрация, или лояльное руководство из местных.
А оружейные мастера вынужденно покидают дома, перебираясь на Русь…
Да, у ставшего эмиром Ак-Хози, подле которого останется пятисотенный отряд русских дружинников во главе с опытным Боброк-Волынским, уже не будет собственной тяжёлой конницы. Но и хорошо – пусть полагается на русскую дружину, пока Боброк «рулит» от лица хана, понемногу возрождая лёгкую конницу Булгара…
По-хорошему, конечно, неплохо бы было «интегрировать» фактически завоеванные территории – но рано. Московскому княжеству так-то ещё очень далеко до Царства, способного вобрать себя и весь Булгар, как это случилось при Иоанне Васильевиче… А между прочим, Казань русское войско брало ещё при деде Грозного, Иоанне Третьем. И он к тому моменту уже завершил объединение северо-восточной Руси под своей рукой… Но взять-то взял (1487 год), да к Москве присоединить не смог, не хватило тогда ещё сил на «поглощение».
Сейчас же Булгар и земля мокши выступают в роли необходимого нам буфера, чья задача и цель – принять на себя первый удар врага. Оба бывших улуса сами по себе очень слабы и неспособны оказать реального сопротивления ордынцам без помощи великого князя. Да и сама власть русских ставленников держится сейчас на мечах русских же дружинников… Но в то же время у местных есть своя история противостояния татарам Батыя, есть история восстаний и идеологическая основа для борьбы с ханом, коли тот вернётся… Хорошо бы его встретить как раз на земле новоиспеченных союзников – да только теперь уже некем встречать. Практически некем… После потерь в битве у стен Булгара Москва способна лишь на оборону