Я только усмехнулся:
– Моя хата с краю, да, Олег Иоаннович? Не забыл, что так же Великим именуешься?
Карие глаза рязанского князя вспыхнули гневом – но прежде, чем он бы пролился на мою голову, я успел произнести только одно слово:
– Изгоном.
– Что изгоном?!
– Изгоном пойдет Тохтамыш на Москву из Булгара, нижегородскими да рязанскими землями выйдет к Оке. Так, что ни ты сам, ни даже Димитрий Иоаннович не успеете собрать свои рати… Потребует с тебя хан указать броды через Оку – а иначе землю твою разорит. Что выберешь, как поступишь?
Удивление, растерянность и смятение на мгновение промелькнули во взгляде Олега Иоанновича. Напряженно замер Даниил Пронский, успевший наполовину прожевать второй бутерброд с бастурмой и луком… Но вскоре «дед» пришел в себя, требовательно посмотрев мне в глаза:
– Царевич так и сказал? Именно так ударит хан Тохтамыш?
Я согласно кивнул:
– Царевич указал, что Тохтамыш не простил отказ платить ему дань, и подтвердил, что следующим летом хан собирает своих нукеров в Булгаре. Как он дальше будет действовать, догадаться не трудно…
Олег Иоаннович облегченно выдохнул, после чего позволил себе легкую усмешку – а заодно, наконец, извлек ложку:
– Ну, ты и мастак сказывать сказки, Федор!
– Следующим летом эта сказка обернется былью. А ты, дедушка, на двух топчанах усидеть не сможешь – или с Донским против ордынцев, но тогда уж готовься встречать ворога заранее… Или же ты с татарами против Руси!
Великий князь подавился кулешом – а я продолжил говорить горячо, убежденно:
– Только не забывай, что слову поганых верить нельзя! И даже если ты броды через Оку татарам укажешь в обмен на то, что они землю рязанскую не тронут, так на обратном пути Тохтамыш ее все одно разорит! Пока урусы опасность представляют, ордынцы еще готовы добычей поступиться, чтобы расколоть неверных… А вот взяв верх, они станут ноги вытирать об недавних друзей! Что считаться с псами, коли от них уже нет никакой опасности?
Откашлявшись, Олег возопил в голос:
– Что ты заладил – броды, броды?! Откуда знать тебе, как повернет Тохтамыш?!
– Оттуда и знать, что вражда между Русью и Ордой неминуема! А легче всего хану ударить на Москву изгоном, как то желал Мамай сделать… Как сам Ак-Хозя явился к Ельцу! Только ближе к бродам через Сосну мои дозоры поганых и заприметили… Иначе не я Ак-Хозю в Москву вел бы – а царевич мою голову привез бы в Казань! А заодно и жену мою непраздную на потеху и поругание хану привел бы на веревке, словно какой скот… Ударить изгоном – разумнее всего, но тогда бродов через Оку не миновать – как не миновать татарам и твоей земли, Олег Рязанский! Прав я или нет, узнаешь следующим летом… Но как окажется, что я был прав, что-то менять будет уже поздно.
Тяжело задышал Олег Иоаннович от нахлынувших на него чувств, взгрустнул от озвученных перспектив и князь Пронский, привыкший смело, грудь в грудь с татарами биться! Даже в кулеш ложку не обмакнул, хоть и его очередь… Наконец великий князь подозрительно, с недоверчивым прищуром посмотрел на меня, после чего вкрадчиво так заговорил:
– Сдается мне, что ты, Федор, хочешь и меня, и Димитрия Московского стравить с татарами. Потому как свое княжество походом на Азак под удар подставил!
Я только усмехнулся, готовый и к такому вопросу:
– Ежели бы разговор шел лишь за мое княжество, так мне Елец сжигать не впервой. Ушел бы из города, взяв жену да дружину верную, подался бы на службу к Кейстуту… Литвой ныне правит честный воин и князь, ему на брань с орденом Тевтонским нужны добрые ратники с крепкой рукой! И Тохтамышу он меня бы уже не выдал – Литва ныне больше Московского княжества, схорониться есть где…
На мгновение прервавшись, я продолжил:
– Так ведь не за себя же радею – за всю Русь. Нападет Тохтамыш изгоном следующим летом, что делать будете? А так я хоть предупрежу обоих великих князей…
Олег Иоаннович замолчал, не найдясь, что ответить – и я тут же добавил:
– Или скажешь, что я звал тебя с Ягайло биться, увечных выручать, потому как радел лишь за свое княжество?
Рязанский князь тяжело выдохнул, после чего ответил:
– Ну, коли так, коли прав ты… Что делать предложишь? Без московской рати Рязань все одно против хана не выстоит. А успеет ли Москва войска собрать да на помощь прийти?
Я кивнул головой, соглашаясь с доводами «деда»:
– Потому-то я и везу царевича в Москву, к князю Димитрию. И если он боится вражды с Тохтамышем, так пусть собирает дань и отдает выход в Орду, как и прежде…
– А ежели не станет великий князь дань платить?
Вопрос задал Даниил Пронский – и я веско произнес в ответ:
– Значит, нужно бить первыми.
Оба князя с удивлением подняли на меня глаза – и уже тогда я начал говорить чуть поспешнее, объясняя свою задумку:
– Грядущей зимой, когда лед скует реки и станет дорогой… Ведь по этим самым дорогам татары Батыя когда-то пришли на Русь! Теперь же пришел наш черед наведаться в их владения… Пока большая часть степняков откочевала на полудень. Пока в Булгаре стоит лишь личная тьма хана, к тому же раскиданная на зимовку по городам… Ну и сами булгары – но ведь уже битые ушкуйниками и Донским, понесшие потери под Ельцом! Вот сейчас и есть самое лучшее время нанести свой удар, опередить Тохтамыша – да навеки скинуть с Руси ярмо Золотой Орды!
– Верно говоришь, Федор!
Молодой пронский князь не сдержал восхищенного восклика – после чего все-таки нырнул ложкой в котел. И я тотчас последовал его примеру, дождавшись своей очереди – после чего с удовлетворением отметил, что каша хорошо запарилась, настоялась, «набрала силу». И вкусы копченостей, специй и соли, обжаренного в сале лука и самой полбы перемешались в лучших пропорциях, создав единую композицию…
А вот задумавшийся над моими словами Олег Рязанский кушать кулеш не спешит, вновь размышляет… Наконец, «дед» взял слово:
– Удивил ты, Федор, удивил – ничего не скажешь. Татары зимнего удара действительно не ждут… Вот только успеет ли собрать князь Дмитрий достаточно сильное войско, да добраться до Булгара по крепкому льду? По всему видать, что у хана под рукой две тьмы соберется.
Я отрицательно мотнул головой:
– Меньше. Одну полутьму мы под Ельцом в землю положили, и мокша вряд ли явится на призыв Тохтамыша… Кроме того, татары по городам разошлись на зимовку. Так вот если напасть на отдельные грады,