Я же знать ничего не знаю про этого Дикса и про его спутников. Благородный, который сейчас подхватил мои слова про дерьмо, у них главный. Остальные — вроде как слуги знатного. Притворяться хозяином захваченного мной тела я не смогу. Долго точно. Признаваться, что я — не он — ещё более плохой выбор. Не знаю, что они тогда будут делать, но ничем хорошим это для меня не закончится. Даже, если от безысходности примут в отряд и позволят им помогать в поединках, то на следующем поясе точно сдадут меня Братству.
Неужели, единственный выход — всё им рассказать? Всю правду? Вдруг, поверят? Ага, размечтался. Так ты только накличешь беду на себя и на Ло. В тайны, связанные с колдуном, кого-либо посвящать может только он сам. Это сразу вычёркиваем.
Возвращаюсь к своей первой мысли. Если прямо сейчас прикончить себя, то в случае неудачи мне будет очень сложно объяснить этим людям, зачем я это сделал. Пожалуй, не стоит спешить. Перерождение всё равно меня ждёт только по завершению очередного поединка, после победы или поражения моего отряда. Знать бы ещё, какого отряда — того или этого?
В общем, торопиться с убийством себя смысла нет. Пусть лучше меня прикончат противники в предстоящем бою. Так будет надёжнее. Нужно только продержаться седмицу. И, как это сделать я знаю. Решение найдено.
— Зря вы так, Ваша Милость. Знали же, что в ловушку заманивает.
Пока мысли гонял в голове, разговор пошёл дальше. Один из слуг знатного решил в чём-то упрекнуть своего господина. Ловушка? Ух ты! Только сейчас я обратил внимание на их лбы. Получается, Ло сумел победить в поединке. Ну даёт… И как только смог без даров?
— Ой, брось. Ты ведь тоже решил, что он дар скрывает. Он всех нас обманул, не только меня. Что, Тевон, я не прав?
— Правы, Ваша Милость, — покаялся воин. — Про Личину никто не подумал. Да, парни?
Мужики закивали. О чём вообще речь? Какая Личина? Хоть бы кто рассказал мне, что там колдун отчебучил. Ясно, что обманул их, но как? Жаль, что болезному Диксу в первую очередь другое рассказывать станут. Пора? А то долго уже стоим. Тянуть дальше нельзя.
— А вы кто?
Собиравшийся что-то сказать знатный медленно повернулся ко мне, как сделали это и все остальные.
— Дикс? — вперился в меня строгий взгляд серых глаз.
— Ты чего, Дикс? — повторил за своим господином Тевон.
Лицо поглупее, понуро ссутулиться, в голос щепотку дрожи.
— Меня зовут Дикс? Я не… Я не помню.
— Создатель… — схватился за голову знатный. — Ещё этого нам не хватало.
— Это тот мальчишка его, — поспешил обвинить в моей беде колдуна один из воинов. — Не мальчишка который. Я слышал про такой дар.
— Не неси чушь, Этьен. Поединок закончен. Какие дары? Мы только что обновились.
Причину случившегося им не найти. Хорошо, что я успел додуматься до этого безотказного хода. Теперь с меня взятки гладки. Не помню, и всё тут. Хоть что со своим Диксом делайте, а память к нему не вернётся.
Надеюсь, он сейчас спит, как спали все те, кого заменял прежде Ло. Если нет, то в любой момент можно ждать его возвращения. Изгонит, как я делаю то с колдуном — и привет. Вот спутники его удивятся. Хотя… Если настоящий хозяин тела всё видит и слышит, то может у него хватит ума не рассказывать своим про случившееся. Запишут же в одержимые. На кой оно ему надо?
— Вообще ничего не помнишь? — тем временем шагнул ко мне ближе Тевон. — Наш Эренбург? Землю?
— Нет, — опустил я глаза. — Слова помню. Ну, названия вещей. Меч, копьё, песок, дерево, небо… Лук и стрелы зачем нужны знаю. Да всё знаю, что вижу. Вас только не знаю. И себя тоже.
— Все хозяева леса… Вот это дела…
— Пошли, — не выдержал их командир. — Продолжим в тени. Чувствую, это надолго.
Перебравшись под пальмы, мы скинули со спин рюкзаки и побросали рядом с ними на землю оружие.
— Мы на Воде, — сообщил мне предводитель отряда. — Это пояс такой. Про Путь помнишь?
— Путь, — оживился я. — Путь да, Путь начинается с Тверди.
— Для предзов с Земли, — фыркнул знатный. — Лучше бы ты на Суши остался. Вот правда. И что нам теперь с тобой таким делать?
— Он вспомнит, милорд, — вступился за меня высокий светловолосый богатырь. — Дайте время. Куда он денется?
— Тут ты прав, Фрай. Деваться ему некуда. Хоть с памятью, хоть без будет драться. Тебя зовут Дикс, — вновь перевёл на меня взгляд их старший. — Ты — мой гвардеец. Я — твой господин. Обращайся ко мне — Ваша Милость или милорд. Мы идём по Пути. Уже прошли Твердь и Сушь. Здесь, на Воде нужно драться с другими пятёрками. Начал вспоминать?
— Нет… милорд.
— К йоку! — отмахнулся знатный. — Тевон, расскажи ему, что нужно. Я слишком зол. И победу отдали, и этот мастер меня на мечах уделал. Теперь ещё Дикс со своей опустевшей башкой. Этьен, — повернулся он к худощавому коротышке, прилично уступающему в стати всем остальным из пятёрки, включая нынешнего меня, — займись завтраком. Пока Дикс не очухается, наш стол на тебе.
Кивнувший Этьен принялся копаться в рюкзаках, а коренастый широколицый Тевон, подойдя ко мне, небрежно махнул рукой. Йок! Срезанная под корень пальма, шурша листьями, рухнула рядом с нами на землю. Незримые Клинки! Такие же, как у меня! Как были у меня…
— Садись, — приказал одарённый. — Разговор будет долгим.
Я подчинился. Усевшись на ствол пальмы, как на лавку, я поднял глаза на второго человека в отряде. Я давно уже понял, что этот Тевон — правая рука знатного.
— Наш господин — правитель Эренбурга, король. Мы все, — обвёл он рукой нас, наблюдающего за нами, стоя чуть в стороне, белобрысого здоровяка Фрая и расстилающего на земле широкое прямоугольное полотно Этьена, — гвардейцы Его Милости. Для всех нас, и для тебя в