Бояться мне нечего. По лицам воинов всё ясно. Какие бы чувства они ко мне не испытывали, ослушаться приказа своего короля никто из них не посмеет.
— Надеюсь, Вода ещё нас сведёт.
И эта фраза Тевона — единственные слова, которыми меня удостоили. Хмурый воин сначала по очереди убивает своих подчинённых, а затем молча вскрывает себе горло. Хладнокровие с выдержкой на высоте. Никто из них даже не вздрогнул.
Дожидаясь перезагрузки, я наблюдал за булькающим кровью Тевоном и думал на разные темы. Пояс Смерти учит сражаться с людьми. Сражаться в команде. С людьми одарёнными. В этом скрыт некий смысл. Испытания каждого пояса готовят Идущих… К чему?
Пока у меня лишь догадки. Но я это выясню. На данном этапе я вижу в Пути инструмент для последовательного развития воинов. Вода — интересный этап. Но он не лишён и побочных эффектов. Перерождения притупляют важнейший из страхов. Как бы прорвавшихся на следующий пояс планеты потом не подвёл ослабленный инстинкт самосохранения. Вон, как запросто прикончили себя эти старожилы Воды.
Победа сегодня добыта, но у неё есть цена. Еженедельный приз в виде семени и пяти бобов был утрачен. Но это не страшно. Уже ясно, что на Воде старость никому не грозит. За год здесь каждый в пятёрке способен поднять свой отмер на десять лишних лет молодости. Троерост же при равномерном разделе добычи за тот же период возрастёт на полсотни по сумме во всех трёх ветвях. Воду все однозначно покидают с серьёзным прибытком. А что с потолком?
Мысль праздная. На этот вопрос получить ответ невозможно. И снова я не узнал, что с эффектом проглоченной на Суши жемчужины. Переношу проверку на будущее.
Тевон умер. И никаких пауз нет. Смерть последнего из противников по поединку мгновенно запустила перезагрузку. Пустой пляж, море, солнце, оружие, рюкзаки, люди, с любопытством разглядывающие лбы друг друга.
— Да ладно! Вы их уделали⁈ — довольно расхохотался Кузнец.
— Я думал, ноль будет, — округлил глаза Вальдемар.
Но пустота на наших лбах — и есть ноль. Мы пришли к паритету.
— Если дар призываешь, кричи.
— Что кричать?
— Да хоть: «Облако!». Я бы не вспыхивал.
— Мне не до того было. Счёт шёл на секунды.
— Но «Ящер!» ты крикнуть успел. Нужна слаженность. В следующий раз…
— Да о чём вы? — перебил Гаспар благородных спорщиков. — Ло с Китаром их сделали! В одиночку, прикиньте? Мы же с Принцем того… Вслед за вами отправились. Ло, рассказывай. Всё узнал, что хотел?
— Даже больше. Нам всё рассказали. Вода…
Я пустился в рассказ, передавая соратникам полученные только что знания. Наши метания вслепую в прошлом. И следующий приход ящера мы уже не проспим. Теперь можно спокойно возвращаться к незавершённому делу.
— Красиво ты их! — присвистнул Кузнец, дослушав историю моей победы. — Считай, взял на слабо.
— Король Эренбурга… — задумчиво произнёс Хайтауэр. — Брюс Фертонген всегда выпячивал свою честь. Под описание он отлично подходит. Сейчас полисом правит его сын. Сам же Брюс встал на Путь несколько лет назад. Не так уж и быстро он идёт по нему. А ведь уходил он в компании двух десятков одарённых из своей личной гвардии. Н-да… Твоя хитрость позволила переиграть очень сильных противников. Не знаю, чем владеют его спутники, но у самого Фертонгена пара боевых даров точно есть.
— Ум — лучший из даров, — подмигнул мне Вольфганг. — И что теперь? Отдыхаем седмицу, ждём ящера?
— Какой отдых? — мгновенно возмутился Хайтауэр. — Нужны тренировки. Наша слаженность оставляет желать лучшего.
— Семь дней — большой срок. Притрёмся, — успокоил Кэйлора Вальдемар. — Мне вот, думаю, в бою нужно держаться Гаспара. Если что, Кузнец спрячет под камень.
— Обсудим, — вмешался я. — Рутинная работа — не помеха общению.
— Работа? — удивился Кузнец.
— Мы так и не доделали лодку. Идём к тому дереву. Как только у Китара восстановится дар, начинаем всё заново.
Звёзды… Внезапно я ловлю себя на отдающей холодком мысли. За всё это время мальчишка ни разу не влез в разговор. Ничего не дополнил, ни раскрасил своими эмоциями мой рассказ о наших свершениях. Это на него не похоже. И это пугает. Очень сильно пугает.
— Китар?
И после паузы снова:
— Китар?
Дно вселенной…
— Да что с ним?
Повернувшись к положившему мне на предплечье свою руку Гаспару, я вздрагиваю.
Немыслимо… Семьдесят четыре и двадцать семь… Я вижу его возраст с отмером. Понятные числа горят прекрасно знакомым мне магическим светом над головой Кузнеца. Это дар. Но…
И две нити в груди. Их я тоже вижу.
Я вижу! Я! Не Китар!
Глава четвертая
Пришибленный
Вот это я попал, так попал… Ну, Вода… Ну, устроила… Спасибо, конечно, что я снова главный, но тело… И как мне теперь в чужом жить? Не хочу! Больше, чем не хочу. От одной только мысли, что я здесь застрял навсегда сразу дурно становится. Я не Ло, я так не смогу. Умом тронусь. Нужно как-то возвращаться обратно. Но как?
Может просто прикончить себя? Умру здесь и, переродившись, снова вернусь в себя. Вдруг сработает? Всё равно других мыслей нет. Если всё, что нам Дикс рассказал, правда, то ждать встречи с нашими в очередном поединке не стоит. Вода не сведёт нас по новой.
Да и свела бы — что дальше? Чем мне это поможет? У Дикса, небось, нет дара, при помощи которого я переселился в него. Да и едва ли бы я вообще смог бы увидеть нити в своей груди. Когда в моём теле хозяином Ло, у него нет даров. Или есть, но он просто не может их призывать? Я запутался. Слишком много вопросов, на которые у меня нет ответов.
Вот, хоть те же дары. Я теперь при чужих? Или как колдун в чужом теле враз бездарем сделался? Похоже, второе. Не чувствую их. То нити в груди или возраст с отмером я мог увидеть, лишь до человека дотронувшись, а Клинки и Незримость, когда те не потрачены, всегда ощущал. Сомневаюсь, что смотреть сквозь преграды Дикс может раз в день. У Чопаря эта способность бессрочная — когда хочешь пользуйся. Получи я чужие дары, поди, этот уж точно бы сейчас чувствовал.
Не, видать, всё же я сижу в теле Дикса на правах беса-бездаря.