И бросился прочь.
Дар проводил его тяжелым взглядом, запоминая как следует. Другие советники так же бочком устремились к выходу.
- Своих людей дам!
- А я запасов.
- Телегу снаряжу, полнёхонькую лучших мечей!
Теперь каждый обещался помочь. Вот и славно! Дар повернулся к сестрам.
- Здесь останетесь до моего возвращения. Ежели такого не случится, то Святозар трон держать будет до обозначенной волхвами поры.
- С тобой хочу! – воспротивился было сын, однако опустил голову под пристальным отцовским взглядом. – У меня зверя нет, батюшка…
- Через весну может появиться, коли Велес дарует. Это и есть твое испытание, Святозар. Не противься воле богов… Где Варвара?
Сестры замешкались. Начали переглядываться, теребить кончики вышитых лент. Ой, нехорошо!
- В своей горнице, - наконец отозвалась Веселина. – Она слышала слова Ягши и… снова замолчала.
Дар с чувством выругался. Ну, ведьма хромоногая… Пусть только попадется ему в лапы! Пожалеет, что на свет родилась!
Быстрее надев обычную рубаху и штаны, Дар кинулся к Варваре.
Но едва переступил порог, чуть духа не лишился. Дочка даже не повернула голову в его сторону!
- Милая, - позвал осторожно.
Куда там! Кажется, если бы терем рушится стал, юная княжна и этого бы не заметила. Сидела себе на кроватке, перебирала вышитые Марьюшкой цветы, а по бледным щечкам слезы катились. Крупные, как орех.
Дар всей пятернёй провел по груди. Больно-то как... Невыносимо просто! Тихое горе юной княжны было во сто крат хуже собственного. Вмиг очутившись рядом, Дар присел перед дочерью на корташки (прим. автора – корточки).
Взял холодные пальчики в свои ладони, заглянул в пустые глаза.
- Обещаю, что найду Марьюшку. И сразу под венец уведу. Сплетешь ты ей самый прекрасный венок на свадебку. И будем мы жить лучше прежнего...
Пусть самую малость, но дочка сжала руки, откликаясь на его слова, а в помертвевшем взгляде мелькнула надежда.
Вот и славно!
- ...А теперь я пойду, доченька. Каждый миг важен…
И как бы ни трудно было, но Дар заставил себя встать и выйти. За дверью его уже ждали. Чертознай выхаживал, как стражник на посту, без остановки ерошил кудри и поглаживал бороду.
- Дар! – бросился к нему, не успела дверь хлопнуть. – Знаю я, как до Выжженных земель быстрее добраться!
- Известно как - на четырех лапах!
Ибо много вокруг гор и бурных рек. Не менее десяти дней бежать придётся, и то ежели без отдыха совсем.
- Нет! Мое крыло! Я ить в Великих Порогах такую знатную кожу прикупил… Тонкую и легкую, а прочности немереной. Готово все почти, там, на лужочке…
В первый миг Дар не понял, о чем Ганя толкует. А потом круто развернулся и почти бегом кинулся в обратно в лес.
Знал он про выдумку Чертозная. Дурнее ее не сыскать! Представить невозможно, что человек, аки птица, по воздуху полетит. Лишь могущественные колдуны да ведьмы могут так. Под их рукой кони волшебные ходят, носят куда вздумается. А Ганя решил, что не хуже прочих!
Нет, ничего у них не получится!
Однако Чертознай по-другому думал. И когда они добрались до прогалинки, где стояло крыло, Ганя первым делом кинулся подтягивать ремни и проверить надежны ли петли.
- Я ить под себя его мастерил… А тебе места поболее надобно. Ох, только бы вышло…
В иное время Дар бы развернулся и ушел, а сейчас готов был хоть что пробовать.
Крыло стояло над глубоким оврагом. Несуразное, широкое и выгнутое, с плетеной корзинкой в подбрюшье. Еще и на подмостках.
- Дай мне время, до зари все сделаю, - не останавливаясь, приговаривал Чертознай. – Однако много взять не получится, меч разве что, зелий малость, хлеба краюшку…
- Медведь в лесу еды себе найдет, - бросил в ответ Дар. – Скажи мне лучше, сумеет ли оно в воздух подняться и как его направлять?
- Крыло по ветру идет, вот это, – указал на два ремня, - может его повернуть. И телом еще надобно править…
Дурость, одним словом! Но попробовать он обязан. Все ради того, чтобы к Марьюшке скорее добраться.
- Делай, что надобно, - велел Гане, – а я приказы отдам и к волхвам на поклон сбегаю. На заре приду.
Чертознай кивнул. Он верил, что получится. А вот Дар не очень.
***
Секунду назад Марьяна сладко посапывала, утомленная близостью с любимым мужчиной, и вдруг сон пропал. Все завертелось тошнотворным хороводом, и чьи-то цепкие ледяные пальцы дернули ее в разверзшуюся под ногами бездну.
Марьяна рухнула с огромной высоты и приложилась бедром так, что искры из глаз посыпались. Но когда к ней вернулась возможность видеть, то от ужаса волосы на загривке дыбом встали.
Где это она?!
Как так получилось, что лес вдруг сменился на… пещеру? Подземелье? Или где там ещё из стен выбирают глыбы ноздреватого камня, а с потолка свисают огромные сталактиты?
- Р-р-р! – заворчало вдруг со всех сторон.
От неожиданности Марьяна снова взвизгнула и крепче впечаталась в стену.
Это же… Это… зверолюды!
Из сумрака выступили щуплые сгорбленные фигурки. Их мордочки были похожи на крысиные, а одежда состояла только из набедренных повязок не первой свежести. А если добавить к неряшливому виду поросшую редким волосом серовато-пепельную кожу, вонь из оскаленных пастей, и крупные бородавки – зрелище получалось омерзительное до тошноты.
Марьяна икнула, крепче обнимая себя за плечи. Боги… только пусть попробуют ее тронуть. Она... она лучше умрет!
Взгляд заполошно метался от одного уродца к другому, и, может, поэтому не сразу поняла, что в плотных тенях прячется кто-то ещё.
- Ну-ну, слуги мои верные. Довольно гостью пугать, - ухмыльнулся незнакомец.
И горевшие тусклым светильники вдруг вспыхнули ярче.
Зверолюды с визгом бросились во все стороны. И Марьяна чуть не рванула следом. Плевать, что голая! Под взглядом абсолютно черных, лишенных белков глаз хотелось съежиться в комок и пропасть навсегда.
А эта одежда? Все темное, в золотых цепях, и венец тоже из золота. Острозубый такой, хищный. Как и сам мужчина. Его красота напоминала холодный скальпель. Незнакомец чуть склонил голову, и в серебристых волосах заиграли блики светильников.
- Ну здравствуй, Марь-я-на… Вот и свиделись мы.
Знает ее имя?! А в голове как щелкнуло.
- И тебе не хворать,