Спасло войско… Триста человек, включая шесть десятков касимовских татар, это войско? Спасло батальон князя Репнина то, что все к вылазке были готовы. Тромблоны заряжены, фальконеты заряжены, даже два пистоля и пищаль у брата Михаила заряжены. Осталось только построиться и жахнуть.
— Ляпунов! Флаг жёлтый поднимай! Делай как я! — Юрий Васильевич чуть не вырвал пищаль из рук монаха, сунул по привычке приклад под мышку, опустил сталеварские очки на глаза и в надвигающуюся от ворот серо-коричневую массу выстрелили.
Бабах. Облачко дыма взвилось над пищалью, как всегда горячий ветер даже жгучий даванул по лицу.
— Одеть шейный платки, опустить очки! — крикнул он ближайшем. — Передать по цепочке.
Сам сунул пищаль монаху и тут же, пока руки свободны, шейный платок поднял, натянул на нос. Теперь не сильно и нужен. Из пистолей можно стрелять, вытянув руку, но народу нужно пример подать. У них тромблоны вещь в разы мощнее пистоля.
Смотреть за тем, кто как в ворога стреляет пока некогда. Но краем сознания Юрий Васильевич зацепил, что очень в разнобой, совсем не залпом уже начали стрелять пушкари из фальконетов, их свистящий выстрел с хлопком тромблона не спутаешь. Это для тех, кто слышит. Так Ляпунов ему поведал, сам же Юрий Васильевич по размеру порохового облака ориентировался. Окутывались дымами и ряды за выстроившими уже тромблонщиками. Это те, кому достались по жребию алебарды спешили свои пищали и мушкеты разрядить. Их пули достанут уже до всадников, выезжающих из ворот.
Казанских татар подвела… да хрен его знает, как это называется? Они не могли из ворот выехать больше, чем вдвоём. А потом им построиться нужно для атаки. Они это делать начали, а тут по ним грохнули из мушкетов и пищалей пулями. Пусть практически не целясь, сейчас и мушек то почти нет ещё на ружьях, но выстрелов было восемь десятков и четверть-то пуль точно нашла в кого попасть. А потом картечью жахнули фальконеты. Строились всадники метрах в сорока — пятидесяти от ворот давая возможность выезжать следующим. На это расстояние картечь уже летит.
Бабах, и передние ряды татар словно под свинцовый ураган попали. Их просто скосило всех. В воротах на какое-то время затор организовался. Наблюдавшие уничтожение своих казанцы застыли, но сзади напирали и вытолкали эту пробку под второй залп фальконетов.
Глава 13
Событие тридцать седьмое
Юрий Васильевич вертел в руке аугсбургский пистоль. Стрелять из него рано пока. Эти примерно сто пятьдесят метров пуля если и пролетит, что маловероятно, то точно никого не убьёт. Вообще, в его батальоне толком никто не стрелял. Он сам себя перехитрил. Тромблоны вещь замечательная… для ближнего боя. Сейчас, если бы его двести двадцать человек стреляли все из пищалей и прочих мушкетов с аркебузами, то всадники казанские сыпались бы с лошадей как горох из прохудившегося, проеденного мышами мешка, да и лошади бы сыпались на землю. А в итоге всего восемьдесят человек стреляет, а большая часть стоит и ждёт. Ждуны, блин! А, ну, ещё двенадцать фальконетов палят. Но это почти та же пищаль, только пули мельче и их десять. На таком расстоянии, наверное, и не могут убить, так, ранят. Если не в лицо.
Вся их шеренга вновь окуталась дымом, это в третий раз выстрелили из фальконетов. Тут Боровому монах сунул под нос перезаряженную пищаль. Юрий Васильевич вернул брату Михаилу пистоль и выстрелил в сторону ворот. Там из-за того, что много уже убитых, и они довольно плотно легли, образовалась пробка. Следующие вои просто не могли выбраться из ворот. Эх, туда бы сейчас десяток мин послать. А нету!
— Тимофей Михайлович! Выдвигай вперёд на сто шагов ратников с тромблонами! Сто шагов и стреляйте без команды, а потом бегом назад! — пришла Боровому в голову замечательная мысль. Там всадники не могут преодолеть баррикаду из своих же трупов. И не смогут погнаться за его ратниками. Если гора не пошла к Мухамеду, то он сам подойдёт, проявит вежество.
Они нечто подобное отрабатывали. Начало другое. Сначала обстрел из миномётов, потом быстрое сближение и залп из тромблонов и бегом назад под прикрытие воев с пищалями и алебардами. Перезаряжаться.
Как красиво шли каппелевцы, или кто там? в фильме «Чапаев». Ровные ряды. Мерный шаг. И это под пулями. Вот — это и есть настоящий орднунг, а тут получилось так себе. Слева народ пошёл, а с противоположной стороны команды не услышали и замешкались. Потом догоняли. Тут их со стен стрелами обстреляли. Стрелы не долетели и стрелков этих сразу касимовцы согнали со стены, но порядок в шеренге тромблонщиков опять нарушился, и под конец они побежали. Добрались по их мнению до дистанции, с которой картечь долетит, воткнули в землю алебарды и грохнули на них ручницы. Залпа и на учениях настоящего не получалось, а тут и подавно. Ратники стреляли и тут же назад бегом. А некоторые только ещё алебарду не могут в землю каменистую воткнуть.
Нет. Не каппелевцы. Гораздо хуже. А форма на тех какая красивая бело-чёрная была.
А ведь и некаппелевцы молодцы. Там сразу пару десятков всадников грохнулось, окончательно проход из ворот перегородив. Эх, сейчас бы подзорную трубу. Ничего не видно. Юрию Васильевичу казалось, что бой идёт уже часа два, и солнце склоняясь к югу должно осветить проём ворот. Он повернулся, ища светило за спиной. И… увидел его на том самом месте, что и в начале боя. Солнце было на востоке и лишь чуть оторвалось от горизонта.
Ратники вернулись довольные и, надо отдать им должное, сразу принялись свои ручницы заряжать, а не опять обниматься. Боровой хотел это остановить. Больше никто из ворот не выезжал, либо желающие кончились, либо само желание, получить несколько граммов свинца в свою тушку, у татаровей пропало. Разбилось о нестройные ряды его ратников.
У русских бояр и прочих князей ходить пешком невместно. Они и в нужник пять метров на коне проехать должны, чтобы чести не уронить. Но в этот раз не выйдет. Приплыли на лодках и нет ни у кого коней, даже у воевод. Князь Василий Семёнович Серебряный вперевалочку, вразвалочку подошёл от группы воевод и стал чего-то втирать князю Репнину Петру Ивановичу, постоянно оглядываясь на князя Углицкого. Потом и