— Котел самый большой нужен, — оставил последнее слово за собой Юрий Васильевич.
Событие тридцать третье
В эту ночь Юрию Васильевичу не спалось. Не о котле думы заснуть мешали. Котёл как раз ему быстро нашли и принесли. Был он из тех трофеев, что забрать с собой нельзя. Большой больно, половину лодьи займёт, в диаметре почти два метра. Но ведь и бросить медный котел весом килограмм под сто пятьдесят жалко. Это же дорогая медь. Вон, на пушечном дворе за него кучу денег дадут. А не довести. Потому с радостью отдали князю Репнину. Для дела не жалко, тем более для такого.
Порох собрали воеводы, оголив практически свои отряды. Много и не везли. Только для фальконетов, что на носу лодьи установлен был, да и то не на каждой. Тем не менее, пять бочонков пороха набрали и это должно с избытком хватить, чтобы вынести ворота. Действо это было по совету Юрия Васильевича приурочено к утреннему намазу. В это время максимальное количеству людей, в том числе и воинов, будет в мечетях, а командиры — беи и мурзы всякие там будут точно. Их просьбы покарать наглых урусов из мечети Аллах услышит гораздо быстрее, чем со стены.
Не спалось Юрию Васильевичу по другой причине. Он весь вечер насиловал мозг, пытаясь вспомнить историю, последовавшую за этим походом. Специально он её не изучал, его интерес относился к Смуте и даже не ко всей, а к роли в ней Марии Нагой — матери царевича Димитрия и как оказалось — ещё двух Лжедмитриев, которых она сыновьями признала точно зная, что сын убит. И убит эдак процентов на девяносто по приказу Бориса Годунова. Но это ладно. А вот про этот кусочек истории, что он помнит. Ну, Карамзина-то точно читал, там есть фраза интересная про Сафа-Герая, дескать хан «пьяный убился во дворце». Думал тогда молодой ещё аспирант Артемий Васильевич Боровой, как это должно выглядеть. Мусульмане не пьют ни водки, ни виноградного вина. Кумыс? Ну там пять процентов спирта должно быть? Много нужно выпить, чтобы опьянеть? А дальше что? С лестницы упал и шею сломал? Из окна вывалился? А может помогли ему из этого окна выпасть.
А перед этим, что было. Одно Боровой помнил точно, что осенью или в начале зимы в Казани будет переворот, и прорусская партия свергнет Сафа-Герая, и он убежит к ногаям. Потом вернётся ранней весной и не сможет взять город. И назад к ногаям убежит? Да у бия Юсуфа — своего тестя помощи попросит, и тот ему её даст. Но между этими событиями было второе воцарение в Казани Шах-Али. Но из-за того, что русские будут туда-сюда год с посольствами ездить и решать отдавать из Шаха-Али или нет, время будет упущено. Вновь усилятся прокрымски настроенные феодалы, и когда касимовский царевич всё же приедет с эскортом в четыреста русских воинов, его не цветами встретят, а ропотом и недовольством. Практически арестуют во дворце. И Шах-Али сбежит. А подошедший с ногайцами Сафа-Герай после долгой осады и кровопролитных боёв с помощью ногайских воинов город возьмёт. Если там эта войнушка и осада и правда была, то зачем сбежал касимовский царевич? Почему не возглавил сопротивление? Дальше он будет активно руководить войсками во время взятия Казани в 1552 году и во время русско-ливонской войны. Выходит, не трус и боевой малый.
Тогда чего сбежал? Почему с помощью русских войск и своих татар, плюс сторонников его в самой Казани, тупо не подавил назревающую смуту, если она и действительно была?
Ключевой момент, по мнению Борового — это промедление русских. Они год дипломатами обменивались и царевича не посылали, хотя могли это сделать за месяц — два. Касимов не так и далеко от Нижнего Новгорода.
Бессонная ночь даром не прошла. Юрий Васильевич был злой и уставший. Но это второе. А вот первое! Он решил, что нужно срочно отправлять посольство к Шах-Али. Если они захватят Казань, или Сафа-Герай сдастся, то нужно без всякой дипломатической проволочки и ожидания пока Дума Боярская приговорит посадить на ханский трон касимовского царевича, действовать. А дядья с бабкой? Да чёрт с ними — потом приговорят. А вообще, им осталось не так и много рулить. Если пожар в Москве 1547 года случился из-за страшной засухи и очень жаркого лета, то все эти погодные аномалии никуда с его появлением в этом времени не исчезнут. Будет пожар, потом бунт и Глинских кого убьют, кого отлучат от власти. А там и воцарение братика.
К тому времени, как голос муэдзина возвестил о начале утренней молитвы, все двенадцать миномётов были установлены напротив ворот. Сначала Юрий Васильевич думал, что раз мин мало, ограничиться тремя или четырьмя, зачем тяжести туда-сюда таскать, но потом передумал. Пушкарям нужно опыта набираться, опять же если первый выстрел сделать пристрелочным, то второй можно грянуть залпом, а залп из двенадцати воющих мин должен гарантированно отвлечь татар от установки мины под ворота.
Котёл подготовили, поднесли как можно ближе, чтобы под стрелы не попасть. Рядом сложили гору приличных камней, которыми его укрепят. Да хлипкая опора, но пять бочек пороха — это прилично, должны вылететь ворота. Порох вынули из бочек и упаковали вместе в один большой мешок, к которому потом приделают метровый кусок бикфордова шнура. Его немного взяли с собой на тот случай, если с куском, что вокруг мины намотан, что случится. Но пока отказов не было и запас из двух метровых кусков был. Если полуметровый кусок горит секунд семь-восемь, то метр будет гореть пятнадцать секунд. Хватит время у смельчаков метров на сто отбежать. Да и больше может получиться, зная-то, что позади двести пятьдесят кило пороха. И камни полетят тебе вслед. Можно и сто двадцать пробежать. В кольчуге с саблей? Ну, жить захочешь — Борзовым станешь.
Глава 12
Событие тридцать четвёртое
Делегация… А нет. Все воеводы пришли, три полка и по два воеводы — шесть мужей железом, серебром, золотом и драгоценными каменьями обвешанных. Выстроились напротив Ляпунова с князем Репниным и намеренно не замечают Юрия Васильевича. Понятно, что сначала поклонились, Вежество. Да и не на всю голову отмороженные, он с какой стороны не посмотри, брат и наследник Великого