Колдун прекрасно понимал, что после того, как появившаяся в Пустоши империя была признана на самом высоком уровне, удержать дивов привычным «кнутом» уже не получится. К счастью, понимала это и Софья. И полностью поддержала идею заранее заготовить привлекательные «пряники». Пример Владимира и прочие затеянные перемены призваны наглядно показать дивам, каких высот они могут достичь верной службой.
Поэтому Аверин добавил:
– А ты, Кузя, больше не должен обращаться к Владимиру на «ты». Он теперь следователь. Необходимо соблюдать субординацию.
– И что? Подумаешь, следователь… – удивился Кузя. – Мы же с ним друзья!
– Мы с Виктором Геннадьевичем и с Сергеем Дмитриевичем тоже друзья, но не позволяем себе панибратства, – объяснил Аверин.
– Тогда и он тоже пусть называет меня на «вы», – надулся Кузя. – Он простой див, а я – фамильяр.
– Ваше сиятельство, – Владимир встал и склонил голову, – позвольте высказать просьбу.
– Хм… Говори, – разрешил Аверин.
– Я прошу разрешения вне рабочей обстановки и наедине сохранить прежний стиль общения.
Аверин задумался и согласился. Признаться, он еще и сам не привык к новым правилам.
– Тебе предстоит серьезное испытание, – заметил он. – Сотрудники Управления, в особенности колдуны, будут всячески… дискриминировать тебя и ставить на надлежащее, по их мнению, место. Но я хочу, чтобы ты сегодня же отправился в ведомственную столовую. Чем раньше они начнут привыкать, тем быстрее привыкнут.
Владимир едва заметно улыбнулся:
– Дива невозможно напугать дискриминацией со стороны колдунов, ваше сиятельство. Я справлюсь.
Как и ожидалось, когда Владимир вошел в столовую, все разговоры стихли, повисла напряженная тишина. Идущий следом Сергей постарался принять такой же равнодушный и холодный вид, с каким обычно смотрел на окружающих Владимир. Тем более что новая должность требовала солидности и серьезности. Успешно сдав экзамен на высшую категорию, Сергей получил повышение и стал заместителем начальника отдела по отлову поглотивших хозяев демонов. И теперь краснеть и смущенно опускать глаза ему ни в коем случае было нельзя. Но это оказалось не так-то просто. Взгляды, полные осуждения и откровенного презрения, буквально прожигали. В полнейшей тишине Владимир прошел вдоль раздачи, переставляя тарелки, услужливо наполняемые дежурными дивами, себе на поднос. Он держался свободно и, казалось, совершенно не обращал внимания на напряженную атмосферу, и колдун старался всячески ему подражать.
«Владимиру тяжелее, – думал он, – но он отлично держится, значит, и я смогу».
Сергей знал, что до того, как стать наставником, Владимир, как и прочие дивы, прислуживал колдунам в этом роскошном мраморном зале, с потолка которого свисали хрустальные люстры, а по торцевой стене возвышался украшенный лепниной и изразцами камин. А теперь див должен показать, что имеет право находиться здесь наравне с колдунами.
Владимир направился к пустому столу в самом центре зала, и, хоть Сергею хотелось забиться в самый дальний и темный угол, он понимал, что Владимир поступает правильно, и тоже мужественно уселся у всех на виду. В звенящей тишине послышался резкий скрип отодвигаемых стульев: колдуны за соседними столиками одновременно поднялись и демонстративно переместились по залу как можно дальше от дива. Один в сердцах плюнул на пол. Мончинский почувствовал, как к его щекам приливает кровь. Это уже слишком.
– Признаться, – нарочито громко сказал он, – мне стыдно называть некоторых присутствующих здесь своими коллегами.
– А я, напротив, приятно удивлен их предусмотрительностью, – ответил Владимир и, ничуть не смущаясь, открыто оглядел зал. – Наконец-то уважаемые господа решили освободить самые удобные места для молодых колдунов, что пришли в наше Управление совсем недавно и, несомненно, нуждаются в поддержке старших товарищей.
– А ведь верно, – Мончинский улыбнулся. Ему вдруг стало совершенно наплевать на неодобрительные взгляды старых служак. Пусть только попробуют сказать что-то оскорбительное в адрес Владимира или Гермеса Аркадьевича!
– Как тебе салат? – спросил он и взял в руки вилку, но тут же спохватился: – Ой, прости… те… Как вам салат? Лосось великолепной посолки, мне кажется.
Обретя душевное равновесие, Сергей принялся рассказывать, что ему больше всего нравится в меню. А через несколько минут в столовую вошла группа чародеек, среди которых была и Любава. Обычно девушка обедала со своими подружками, но в этот раз направилась к центральному столику. Владимир встал. Сергей, смутившись, тоже вскочил, помогая Любаве усесться. За чародейками появился Иван Варламов, жизнерадостный парень на несколько лет старше самого Сергея. Тем не менее он до сих пор считался новичком, несмотря даже на участие в обороне перешейка. Заполнив поднос, он, не раздумывая, прошел в центр зала.
– Не помешаю? – спросил он, ставя принесенное на стол.
Сергей бросил быстрый взгляд на Любаву и Владимира, Любава улыбнулась, а див едва заметно кивнул. И Варламов тоже плюхнулся за их столик.
– Что, старшие коллеги бойкотируют? – оценив обстановку, спросил он. – Ничего, привыкнут. В такие времена живем. Перемены неизбежны, я вот всецело поддерживаю инициативу его сиятельства. Можете на меня рассчитывать, – сказал он, глядя на Сергея, а потом перевел взгляд на Владимира. – И вы тоже. И не сомневайтесь: молодежь вас поддержит. А эти старые… – он явно хотел использовать грубое слово, но, покосившись на Любаву, добавил: – …колдуны могут и дальше сидеть и покрываться мхом.
Варламов рассказал несколько свежих анекдотов и сам громче всех над ними посмеялся. И насчет молодых коллег он тоже оказался прав. Они заходили в зал и без всякого смущения занимали места в самом центре, вокруг попавшего в немилость столика. И постепенно послышались разговоры, зазвенела посуда, раздался смех. Напряжение спало, и даже недовольные приходом Владимира колдуны отвлеклись от презрительного его созерцания и занялись обедом.
Маргарита, как обычно, расстаралась. Когда изумленным гурманам казалось, что превзойти предыдущий ужин уже невозможно, она создавала новые кулинарные шедевры. А тут еще такой повод – повышение любимого «Володеньки». Прежде чем уйти домой, она расцеловала одетого в новый, с иголочки, костюм Владимира в обе щеки и пожелала дослужиться до главы Управления.
Владимир, неожиданно смутившись, пробормотал, что уступит эту честь Сергею Дмитриевичу.
– Ах, – Маргарита всплеснула руками, – и верно! Наш Сергей Дмитриевич летит вверх по карьерной лестнице словно на крыльях. Скорее бы свадьба с госпожой Любавой. Вы же пригласите старуху хоть в уголке посидеть, а, Сергей Дмитриевич?
– Ох, моя прекрасная донна, – Виктор взял экономку за плечи и наклонился к уху, – зря вы напрашиваетесь. Там только предназначение одних вилок месяц учить!
– Подумаешь, вилки, – отмахнулась от него Маргарита, – а то я вилок не видела! Ну, побежала я. Завтра старший сын с семьей в гости собираются, так что я с одной кухни на другую. А вы тут празднуйте, только чур не напиваться! – она пригрозила пальцем и направилась в прихожую.
– Что же, прошу к столу, – сказал Аверин, когда дверь за Маргаритой закрылась.
Но не успел он сесть, как зазвонил телефон. Сердце кольнула тревога. Поэтому, остановив жестом Кузю, Аверин сам направился к аппарату и снял трубку.
– Гермес Аркадьевич, – услышал он голос Анастасии, – ее императорское величество желает немедленно с вами поговорить.
Что же, предчувствие не обмануло. Если императрица звонит в столь поздний час, случилось что-то срочное и вряд ли приятное.
– Да, соединяй.
Он зачем-то, будто его могли видеть из Омска, поправил волосы и ворот рубашки.
– Добрый вечер, ваше величество, – громко сказал он, и в доме повисла тишина.
– Добрый вечер, Гермес Аркадьевич, – раздался из трубки голос Софьи, – простите, если вызвала тревогу поздним звонком, но я была уверена, что вы празднуете. Ничего серьезного не случилось. Я бы хотела поздравить Владимира и дать ему небольшое напутствие, а также рассказать вам важную новость. Сперва пригласите к телефону Владимира, пожалуйста.
Аверин поманил дива и передал ему трубку.
Слов императрицы Аверин, конечно, не разбирал, но Владимир слушал ее очень сосредоточенно. Пару раз колдуну показалось, что див хочет что-то сказать или возразить, но он промолчал, лишь в конце коротко произнес:
– Слушаюсь, ваше величество.
После чего вернул трубку Аверину.
– Еще минутку вашего внимания, дорогой граф, – проговорила Софья, и в ее голосе послышалось волнение. – Закончена