Она что-то невнятно мямлит, как-то неуверенно говорит, что рада за нас и все такое, вкрадчиво спрашивает, где мы теперь живем, после чего тут же перебрасывается на совершенно другую тему. Причем быстро и спешно, что даже нелепо.
На первую линейку Оливии мы идем все втроем, у меня до сих пор хранится эта фотка. Сантино, словно и не прошло десяти лет, вновь в футболке и джинсах. Я выбираю лучшую из своих блуз и юбку, на Оливию с трудом удается натянуть форму, потому что в последний момент она решает взбунтоваться и говорит, что пойдет только в той розовой футболке с Барби и блестками.
Мы стоим на крыльце нашей школы и улыбаемся в камеру. После всей официальной церемонии, расписания и роспуска первоклашек по домам до завтрашнего первого их учебного дня, Сантино хватает Олив на руки и усаживает себе на плечи. Та радостно дергает ногами, едва не заезжая ему по лицу, и таким макаром мы добираемся до кафе, где берем мороженое и коктейль.
Кажется, это прекрасный день. Прекрасный день, как прекрасное начало чего-то совершенно лучшего. Наконец-то, белой полосы в нашей жизни. Нет, пусть лучше серой, но зато пускай она не чередуется больше с черной.
Совсем.
Мама к этому времени немного отходит и вновь начинает со мной общаться. Первое время после школы Оливия проводит день у нее. На это две причины. Во-первых, мама помогает ей с учебой и кормит. Во-вторых, она не остается одна, потому что у нас дома в это время никого нет. Как выяснилось, Сантино работает охранником в местном ТЦ и уходит на работу лишь на час позже меня. Освобождается на час раньше, но вряд ли это имеет значение, если ребенку весь день предстоит просидеть самому.
Зато мама постоянно делает Олив какие-то вкусняшки и передает через нее нам. Все идет как нельзя лучше, и мне даже начинает казаться отличной моя работа. Кэти права – надо просто искать положительное, а не плохое.
Да, это не самая лучшая работа с моими знаниями и образованием, но зато она недалеко от дома и я могу работать вместе со своей подругой. Разве это не классно? Дома с семьей, на работе с подругой? А денег на жизнь нам вполне хватает, поскольку работаю не только я, но и Сантино.
Да, дом, в котором мы живем, не самый лучший, и ремонт пока остается лишь планировать в пятилетней перспективе, но зато мы живем под этой крышей все вместе. Наконец-то с мужчиной, которого люблю, и дочерью. Пусть крыша не идеальна, но под ней мы счастливы, как никогда.
Да, школа, в которую ходит Олив, не самая хорошая и благополучная, зато туда же пошла и ее подруга Мегги, и кажется, даже кроме нее она нашла себе там друзей. А если вдруг ее кто станет задирать из мальчишек, на то всегда есть отец. Думаю, легенды про то, что Сантино творил в школе, останутся в ее стенах еще очень надолго, так что едва ли к Оливии решится кто-то прицепиться.
Да, мы живем не в Нью-Йорке, где я хотела, – но зато в Чикаго я в одном городе с мамой и лучшей подругой. Могу видеться с ними каждый день, и так ли уж важен тогда шум мегаполиса, где у меня никого не было?
Совет Кэти помогает, когда мы с Сантино вновь сходимся. Я начинаю разукрашивать серое небо своими собственными яркими красками. И кажется, что ничего не может уже заставить меня опрокинуть туда черную гуашь.
Но я опять ошибаюсь.
Глава 11
1
Все переворачивается с ног на голову перед самым Рождеством. Мы уже накупили дешевых гирлянд и обвесили ими дом снаружи и внутри, Олив с Мегги налепили снеговиков, а Сантино купил и притащил елку, которую мы все вместе в тот же вечер украсили игрушками.
Это было 19 декабря. Я, как обычно, пришла с работы домой, но когда переоделась и пошла разогревать еду, Сантино подошел ко мне, говоря на полтона тише.
Его голос звучит буднично, но я чувствую напряжение в нем, которое он усиленно старается скрыть:
– Как прошел день, малыш?
– Отлично, – улыбаюсь я, – а у тебя?
– Тоже.
Наконец он говорит:
– Слушай, завтра к нам могут прийти копы. Кэти должна сказать, что я весь день был у нее. Неважно зачем, ты послала за рецептом, или я должен был ей в чем-то помочь, или ты попросила, – плевать. Но она должна сказать, что, зачем бы то ни было, я провозился там весь день.
Вначале я ничего не понимаю и решаю что он шутит. Потому смеюсь и толкаю его в плечо. Захлопываю микроволновку и выставляю время, когда он сухо говорит:
– Анжела, я серьезно.
Я хмурюсь и оборачиваюсь:
– Тогда что за фигню ты несешь? Почему ты должен быть у Кэти, когда без проблем подтвердят, что ты был на работе, и почему вообще к нам должны прийти копы?
С каждым словом мой голос из насмешливо-беззаботного становится все более холодным и осторожным, словно я сама начинаю понимать, что к чему.
Он молчит и чуть склоняет голову, словно ему чертовски неохота отвечать ни на один из заданных вопросов. Я скрещиваю руки на груди, понимая, что меня ждет какой-то очередной сэндвич с дерьмом, и лишь надеюсь, что это какой-то безобидный пустяк:
– Говори сразу все, как есть.
– Мне нужно алиби.
Мои глаза расширяются, но я тут же беру себя в руки:
– Оно у тебя есть. Ты был на работе, это подтвердят твои коллеги. Незачем выдумывать.
– Нет.
Он требовательно смотрит в мои глаза, словно моля, чтобы я все поняла сама и ему не пришлось это озвучивать. Но я настаиваю:
– Что значит нет? Ты же работаешь.
– Я зарабатываю, Анжи.
– Это одно и то же.
– Не совсем.
Копы, зарабатываю, алиби… Это все начинает складываться в голове в совсем поганую картину.
– Лучше говори быстрее, иначе я надумаю себе что-то гораздо худшее, чем может все быть на самом деле.
Может, он просто