Они выглядели счастливыми. Почему это такой яд?
Я ревную безумно. Стыжусь этой ревности и ревную. Даже зная, что… все его внимание сконцентрировано на мне, могу вспылить, но мы не ссорились. Еще ни разу с тех пор, как он предложил мне отношения.
Дома я не застаю никого. Отец с Мариной в гостях, а близнецы у матери Марины.
Я перемещаюсь по своей комнате, собирая одежду на выходные, словно зашла в гости. И я хочу скорее дом покинуть, словно здесь холодно, поэтому уже в полвосьмого меряю шагами гостиную, дожидаясь звонка. Расул звонит ровно в восемь, к тому времени я уже закрываю дом.
Я чувствую накопленную за неделю усталость, когда согреваюсь на сиденьи. Кажется, я успеваю поспать за те полчаса, пока мы едем к Минаевым. У них дом с очень большой территорией, что не удивительно, ведь у них два лабрадора и трое детей.
Я купила подарочную бутылку вина еще вчера, оно в пакете на заднем сидении. Расул забирает пакет и не трудится ставить машину на сигнализацию, ведь мы припарковались во дворе, и автоматические ворота уже закрываются.
Снег искрится на подсвеченной фонарем дорожке. Опять похолодало. Я встряхиваюсь благодаря этому холоду, преодолевая набежавшую сонливость.
Расул пропускает меня вперед, когда подходим к крыльцу. Ксюша предупредила, что дверь не заперта. Мы заходим без звонка, но хозяйка уже встречает.
— Привет, ребятки! — касается она губами воздуха рядом с моим ухом.
— Привет, — кивает Расул.
— Детей отправили к бабушке, собак закрыли наверху, — делится информацией Ксюша. — Рас, проходи, — машет она рукой в сторону гостиной, из которой звучат голоса.
Она ведет меня вслед за собой на кухню, чтобы я помогла, и я успеваю поймать чуть сощуренный взгляд карих глаз на своей обтянутой блестящим стрейчем заднице. Это платье очень узкое. И короткое. Скользнув глазами по моим ногам в черном капроне, Расул скрывается из вида.
— Вот это да, — осматриваю я очень большую и очень современную кухню. — Большая. Красиво…
— Ага, — кивает Ксюша. — Я здесь практически живу. Знаешь что такое четыре мужика в доме? Даже пять, еще же собаки… — рассуждает. — Лучше рожай девочек, мой тебе совет…
— Постараюсь, — говорю рассеяно.
На разделочном острове блюдо с закусками.
— Возьми его, пожалуйста, — просит Ксюша. — Мы думаем на недельку в Турцию слетать, а после я вплотную займусь новой рекламой. Расул наверное тоже к тому времени вернется…
— Откуда? — смотрю на нее, слегка сдвинув брови.
Глава 53
Ксюша ныряет в холодильник, слишком увлеченная, чтобы заметить мое легкое замешательство.
— Из Махачкалы, — сообщает она так, словно напоминает мне о том, что я и так знаю.
Я решаю не разрушать эту иллюзию. Не потому, что боюсь почувствовать себя глупо. Только не здесь, не с Ксюшей. А потому, что это первое, что падает на мой язык.
— А-а-а, — отзываюсь я. — Да.
Вынырнув из холодильника с еще одним набором закусок, она весело объявляет: — Пошли.
Несмотря на то, что я отвергла любые намеки моего организма на усталость, улыбку я выдавливаю, ведь голова все еще перерабатывает информацию.
Он уезжает?
Он едет домой.
В первое мгновение я не чувствую ничего, во второе – дискомфорт от того, что придется расстаться, и только после этого приходит другой дискомфорт. Тот самый, которому названия я не придумала. Возможно, это ничто иное, как мой личный посттравматический синдром. Тот самый, о котором я никогда никому не расскажу, но который колышет меня изнутри!
В гостиной у Минаевых пять человек. Их друзья. Два спортивных парня, семейная пара и девушка, слегка горящий взгляд которой я ловлю на лице Расула. Они разговаривает. Судя по всему, она «общительная», раз ему с ней так чертовски легко.
Уперев локти в колени, он сидит в большом кресле, где отлично поместятся двое, а блондинка сидит напротив. Она спрашивает, знаком ли он с одним известным бойцом, на что Расул отвечает в так хорошо известной мне манере: — Я встречался с ним один раз. Он тогда еще не выступал в MMA.
— На… ковре? Правильно же «на ковре»?
— Правильно, да. И нет. Не на ковре… — кривовато улыбается Расул.
— У них разные весовые категории, — берет на себя Ксюша право ответить за него. — Они не могут встретиться «на ковре».
— О-о-о-о… я поняла, — улыбается она с загадкой во взгляде.
Ее взгляд скользит по его коленям, и я разрезаю эту нить, проходя мимо и усаживаясь в кресло к своему мужчине.
Он откидывается на спинку и забрасывает на нее руку.
Я чувствую, как его пальцы накручивают мои волосы, пока пытаюсь запомнить имена присутствующих. Один из спортивных парней смотрит на меня с интересом и отводит взгляд немного резко, словно хочет свой интерес спрятать. Это немного смущает, ведь его интерес очень настоящий и, судя по всему, неконтролируемый.
Я с трудом участвую в разговоре. Меня то и дело выбрасывает. Засасывает в воронку желания задать моему мужчине вопросы немедленно. Почему не сказал и почему… почему он решил ехать именно сейчас, когда нам так безумно хорошо вместе. Каждый миг, каждый! Каждая проведенная вместе секунда кажется мне гребаной вселенной.
Он играет с моими волосами.
Он никогда не проявляет слишком много чувств на публике. Прикосновения… никогда не позволит себе слишком откровенные при свидетелях. Это словно его ДНК-код. И это невесомое касание говорит мне в сто раз больше, чем страстный поцелуй, но в животе засел чертов дискомфорт…
Повернув голову, я смотрю Расулу в глаза.
Он смотрит в мои, замолчав.
Я чувствую запах его дезодоранта. Терпкий, дерзкий. Мне он нравится. И меня тянет ткнуться в сильную жилистую шею носом, а Расул будто читает это желание в моих глаза. Они становятся темнее.
Слишком много свидетелей…
Приятная компания, и даже блондинка не кажется мне раздражающей, ведь больше пялиться на чужого мужчину она себе не позволяет. Бокал вина нагоняет на меня слабость, но мне, кажется, даже бутылки не хватить, чтобы успокоить растущий в груди скребешь.
Я пялюсь в лобовое стекло, пока мы едем домой. И вопрос, висящий на кончике моего языка, там и остается. Просто потому, что мне не хочется нарушать баланс. Нам слишком хорошо в этой машине. С тихо работающим радио и повисшим в воздухе вопросом: — Устала сегодня?
— С какой целью ты