Я слетаю с кровати, не позволяя себе расслабиться.
В прошлый раз я чуть не опоздала на работу. Если буду копаться, до прокуратуры мне придется бежать.
Он всегда уступает мне душ по утрам, об этом не пришлось просить.
Я моюсь, стараясь не намочить волосы. Осторожно касаюсь намыленной ладонью между ног, стирая следы мужского оргазма.
Он почти всегда кончает в меня, за редким исключением куда-то еще. Судя по всему в новом году у него новые традиции, ведь… раньше… я такого сильного пристрастия оставлять во мне свою сперму у него не замечала.
Чувства проснулись вместе со мной. Снова удушье. Сладкий плач в груди. Мое неправильное счастье, от которого болтает.
Я не планировала оставаться на ночь, по крайней мере вчера, но просто уснула на диване.
Я привыкла к обстановке этой квартиры слишком быстро. Я прирастаю слишком быстро! К квартире, к новому распорядку, и безотчетный страх щекочет где-то на задворках моих перегруженных работой мозгов.
Хорошо, что додумалась привезти сюда запасное белье и кое-какие вещи, но среди них нет сменной рабочей одежды.
Моя рубашка слегка помялась, придется явиться в прокуратуру пережеванной.
Расул двигается по кухне, включая чайник и микроволновку.
Стоя посреди гостиной, я заправляю рубашку под юбку-карандаш. Верчусь по квартире в поисках своей заколки.
Судя по всему в микроволновке вчерашняя пицца, но поесть я все равно не успею.
— Во сколько тебя забрать? — слышу я вопрос.
— В восемь…
Сегодня пятница. Это наши вторые совместные выходные. Минаевы пригласили нас в гости, после работы я отправлюсь домой, чтобы переодеться и взять вещи. Расул заберет меня оттуда.
Теперь, когда мы “в отношениях”, я ночую дома через раз. Отец уже дважды просил привести моего мужчину домой на ужин, раз уж… у нас все “серьезно”.
Я не знаю, насколько у нас серьезно, ведь единственное будущее, в которое мы заглядывает - это дата начала моих месячных.
Я не реагирую на просьбу отца не поэтому. А потому что… это словно дежавю. Словно это уже было и… я избегаю этого повторения. Меня заставляет этот безотчетный страх, и я этой слабости потакаю. Строю для отца отговорки, избегаю. Боясь пускать в наши с Расулом Алиевым отношения хоть кого-то.
По той же причине я отказалась от предложения материт составить им с Даниилом компанию на следующих выходных. Ее муж уезжает в долгую командировку. Я соврала, сказала что придется работать в те выходные. На самом деле это все страх. Мое дежавю. Я не хочу садится в поезд, не хочу уезжать…
Расул выставляет на стол тарелку с пиццей. Он двигается энергично, словно отлично выспался и готов к новому дню, каким бы сложным тот ни был. В последнее время он такой всегда. Очень… энергичный…
На нем только шорты.
Он никогда не бывает изжеванным.
Ксюша прислала мне его фото. Те, которые сделал фотограф для новой рекламной компании их спортивной школы. На них Расул тоже по пояс голый и в перчатках. Позирует, выставив перед лицом кулаки.
Скоро эти фото будут на всех билбордах города, так что у его соцсети раз в пятьсот прибавится подписчиков, не сомневаюсь. Точнее подписчиц.
— Я не успею, — говорю, имея в виду предложенную мне пиццу.
Он не умеет готовить. Совсем ничего, даже бутерброды как следует не нарежет, но в его холодильнике всегда есть еда, ведь он… умеет о себе заботиться. И не только о себе. Обо мне тоже. У меня было множество возможностей оценить то, что до моей работы отсюда пешком всего пять минут. И это учитывая, что я не вожу машину…
Удушье, давление, сладкая тяжесть в груди. Мои чувства. Моя… любовь. Я влюблена. Безумно…
Расул перехватывает меня за локоть, когда проношусь мимо кухонного стола, собираясь выскочить в коридор.
Заставляет меня остановиться на секунду и, глядя исподлобья, склоняет голову.
Мы соприкасаемся губами в мягком поцелуе, от которого я подворачиваю на ногах пальцы. Его губы теплые, знакомые. Это приятно до мурашек.
— До вечера, — прощается он со мной, освобождая мою руку.
На его щеках двухдневная щетина. Он не брился с тех пор, как снялся для той рекламы. Линия его челюсти сейчас выглядит не такой жесткой. Щетина ему идет.
— До вечера… — произношу я, убирая руку с его живота.
Наше совместное времяпрепровождение с тех пор, как обрело статус, не отличается разнообразием. Оно сконцентрировано здесь, в этой квартире, и за всю неделю не включало в себя ничего, кроме секса. Мы ограничили контакты с другими людьми и просто… занимаемся сексом. Предложение Минаевых я приняла через силу.
Я собираюсь что-нибудь приготовить на выходных. Что-нибудь. Это не самая простая задача, ведь я тоже не умею. Не умею готовить. Совершенно. Только самое необходимое. Яичницу. Еще я умею тонко нарезать колбасу. Это не радует меня. Я не хочу приготовить какую-нибудь дрянь, но я хочу… о нем позаботиться…
Желание, от которого внутри печет.
У меня есть ключи, но я прошу, чтобы Расул сам за мной закрыл, потому что спешу.
Я быстро забываю о том, что осталась без завтрака, в приемной Дениса Рашидовича слишком “весело”. Мы с ним заказываем обед с доставкой, чтобы не тратить время, ведь сегодня короткий день, и я планирую уйти вовремя.
Я успеваю заглянуть на страничку Расула, когда мне падает уведомление о том, что он опубликовал фото.
Он восстановил активность своей соцсети. Теперь, когда у него начались тренировки, он публикует там разную профессиональную информацию. А еще наше совместное фото. На нем наши лица, но романтики в нас мало. Оно будто дежурное, но я не стала возражать. Не стала вести себя, как ребенок. На том фото я красивая. И ничто не выдает того хаоса чувств, с которым я живу всю эту неделю. Ни мой взгляд, ни мое лицо. На этом фото я… красивая и холодная, а Расул расслабленный. Тем не менее, ему фотография понравилась, он улыбнулся ее рассматривая.
Я не хочу думать о том, как сильно наше фото отличается от того, другого…
Он удалил то фото, но мне никогда не забыть как он на нем улыбался. Я никогда не видела, чтобы он улыбался так широко. Его… Динара тоже улыбалась, явно одетая в мужскую олимпийку. Ты была слишком для нее большая. Эта девушка красивая. По-настоящему. Классическая красота в каждой черте, тогда как мое лицо скорее “современное”. На ней был платок - напоминание о том, какие мы разные. Я