— При чём здесь опять этот Филинов? Что он ещё натворил?
— Судя по всему, милорд, — медленно начал адъютант, — именно Филинов доставил генерала Гризла к лагерю наших солдат, причём из глубокого тыла. И ещё одно… Я сразу не упомянул, но, кажется, это важно. Захват крепости сопровождался странным выстрелом.
— Каким ещё выстрелом?
— Непонятным. Это какая-то странная магическая артиллерия, судя по звуку и эффекту. Этот заряд пробил сразу и магический купол огромонов, и внешнюю стену крепости. Одна вспышка — и бреши в двух слоях защиты.
Питон резко вскинул подбородок:
— Ты хочешь сказать, Филинов пробил купол и передал нам на блюдечке крепость?
— Да, милорд. Всё указывает на это.
Питон с раздражением мотнул головой, словно пытался стряхнуть с себя дурные предчувствия.
— Значит, у этого Филинова есть оружие, способное ломать защиту огромонов? Кто-нибудь видел установку?
— Нет, милорд, — покачал головой адъютант. — Всё произошло за секунды. Никто не разобрался, откуда прилетело. Потом ответственные гвардейцы обшарили всю округу крепости и не нашли следов ни лафета, ни шасси.
— А самого Филинова кто-нибудь догадался спросить прямо: это он устроил или нет?
— Конечно, милорд. Командир гарнизона спросил лично.
— Ну и?..
Адъютант выпрямился:
— Филинов сказал: «Врать не хочу, потому промолчу».
Питон моргнул. Потом медленно опустил веки, словно силясь подавить вспышку раздражения. Щека на скулах дёрнулась.
— Великолепно, — процедил он. — Скромняга нашёлся…
Гюрза, до сих пор молчавшая, заговорила тихо, но отчётливо:
— Выходит, это Данила захватил Сторожевую Западную крепость. И даже не стал приписывать себе заслуги.
— Не делай таких скоропостижных выводов, дочь, — Питон стиснул зубы.
Гюрза позволила себе приподнять уголки губ в намёке на улыбку, но промолчала.
— Как скажешь, отец. Я подожду, когда ты сделаешь точно такие же выводы, — проворковала она, лениво наматывая алую прядь на палец.
Леди явно не хватало ремня. Но лорд думал не об этом. Внутри медленно закипала досада — та, что знакома каждому, кто привык быть первым, но в главном соревновании потерпел поражение.
Филинов снова отличился. Человеку было того, что он возродил энта и выявил предательство Гагера! Он ещё и вырвал победу из рук Питона!
А теперь ещё и докладывать об этом Властелину. Потому что Питон был не из тех, кто врёт командованию. И уж точно не из тех, кто врёт Багровому.
Питон мрачно уставился на стол. Ну, Филинов! Скажите на милость, как лорду-дроу презирать тупоухих людей, если они вытворяют такое!
Уже берёт крепости.
Невольно перестанешь быть расистом, несмотря на многовековую привычку.
И ведь это только начало. Чёрт бы его побрал… Даже страшно представить, как Багровый Властелин отблагодарит за такую вылазку. Мандат на полное управление Садом уже дал, теперь дело за орденами и материальной выгодой.
Справа него, будто лениво, но с нарочитой лаской в голосе, снова подала голос Гюрза:
— Папа… А почему ты, собственно, не радуешься? Война с огромонами ведь, по сути, закончилась. Гризл был их главным подстрекателем, а остальные генералы без него сейчас воевать не станут. Значит, войне конец. Победа! Ура!
Питон мотает головой и раздражённо отмахивается:
— Ой, отстань! И вообще езжай к своему Филинову уже!
Гюрза, словно только и ждала разрешения, с лёгкостью вскакивает и уносится из кабинета, на прощание бросив отцу воздушный поцелуй.
А Питон тем временем ломает голову — как бы составить донесение Багровому Властелину так, чтобы вся слава не досталась одному только Филинову… и при этом, увы, не соврать.
* * *
Победив в войне с огромонами одним удачным выстрелом, я возвращаюсь в Молодильный Сад. Змейка сияет, как медный чайник. Ну ещё бы — и прокатилась с ветерком, и огромонов покромсала. Для неё это, считай, курорт с элементами физической активности.
А вот я мрачнее тучи. Лакомка с Настей замечают это сразу, как только мы садимся в шатре ужинать. Подкладывают мне каши, мясо, заботливо следят, чтобы я и сладкой не забыл — и переглядываются.
Первой не выдерживает Лакомка:
— Ты чего такой грустный, мелиндо?
Пожимаю плечами.
— Да просто…не получился из меня дипломат.
— Всё так плохо? — уточняет альва, кладя руку поверх моей.
— В целом — нет. Даже наоборот. — Я вздыхаю. — Войну вот закончил даже.
Обе жены удивлённо приподнимают брови, но я продолжаю все таким же грустным тоном:
— Но я хотел-то всего ничего. Чтобы огромоны только не трогали наш гарнизон и Сад, чтобы жить спокойно и никому не мешать. А в итоге — бах, и вся война свернулась. И теперь Багровый точно не отстанет. Опять, небось, наград нагонит, да пристанет как банный лист. А мне и мандата бы с лихвой хватило.
Я качаю головой.
— Вот и думай потом, как бы сделать чуть-чуть, чтобы не вышло «слишком».
Снова вздыхаю.
Сердобольная Лакомка встаёт, подходит ко мне почти вплотную. Её ладонь мягко ложится на мои волосы, она чуть наклоняется и прижимает мою голову к себе, к своей тёплой, пышной груди.
— Ох, мелиндо… Не переживай, — уговаривает альва, поглаживая меня по плечам. — Ты же один целую армию одолел.
Нет, жена, права, конечно: войну лучше выиграть, чем проиграть. Но вот только я хотел обойтись планом-минимумом, и ведь ещё всё может обойтись, если бы Питон присвоил все лавры себе. Да только с Багровым это не прокатит, и лорд-дроу понимает это отлично, потому он скажет всё как есть. Ну и снова Багровый предложит контракт а-ля «служи мне и купайся в золоте». Ну а я, конечно, откажусь… Но лучше бы не доводить до такого, чтобы отказывать таким могучим сущностям, а вообще — избегать подобных ситуаций. Ну да что ж теперь.
Позже жёны уходят заниматься своими делами, а я, собравшись с мыслями, беру связь-артефакт. Пора проверить, что творится в моих родовых землях. Интуиция подсказывает — спокойствие бывает обманчивым.
Первым вызываю, конечно же, Ледзора. На удивление, морхал на этот раз не вляпался ни в одну катастрофу. Замок Дракона стоит. Не горит, не захвачен, не улетел в иной мир. Уже неплохо.
Хотя надо быть начеку. Филиппинцы в любой момент прискачут, и лучше проконтролировать оборону Одиннадцатипалого.
Далее зову к себе Деда Дасара и спрашиваю, что да как. Хитрый упрямец улыбается:
— Всё нормально, шеф, тебя же одну ночь всего лишь не было!
— Ну и что? Я за ночь генерала пленил и войну