«Да ведь Ван И Ван ничего такого не сказал, – растерянно проговорил я. – Просто сделал замечание рабочим, которые, между прочим, его прямые подчиненные. Это его работа».
«Помешались вы на своей иерархии, – вздохнула Кристи. – Не, я не то что осуждаю… у любой культуры есть свои особенности. Раз так сложилось, значит, это помогало людям выживать веками. Но во всем остальном мире отношения между начальством и подчиненными строятся иначе. На Западе нет культа корпорации как семьи, каждый работник которой должен выкладываться до донышка и терпеть любые действия старших по рангу. У вас считается, что старший ответственен за тех, кто ниже, но за это имеет право ими целиком и полностью помыкать. А у нас этого нет. Каждый в основном сам за себя, но и требует уважения. Даже уборщик или, к примеру, сантехник вряд ли потерпит хамство от начальников. В частных случаях, конечно, всякое бывает, но в основной массе – нет».
«Это неэффективно, – нахмурился я. – Команда должна быть едина, и те, кто выпячивает свою личность на первое место, не могут быть хорошими работниками. Зачем тогда ты устроился в коллектив, если сам за себя? Индивидуалисты пусть и работают в одиночку. Сейчас легко открыть собственный мелкий бизнес или стать самозанятым».
«Ну, Европа не обрушилась и не вымерла за столько веков, – философски пожала плечами Кристи. – Значит, их подход тоже имеет право на существование. И даже за деньги эти люди не обязаны под вас подстраиваться, ведь это вы пришли на их территорию».
«Хм, и какой выход из этой ситуации? – вопрос я скорее задал сам себе, стараясь разложить мысли по полочкам. – Для начала еще раз повторим, в чем главная проблема: сроки не соблюдаются из-за текучки квалифицированных кадров. Кадры нас покидают потому, что их не устраивает слишком… специфическое руководство, но, если рабочих не гонять, они просто на шею сядут! Причем неважно, наши это или иностранные работники. Все же человеческая природа не настолько зависит от географии!»
«Угу, – покладисто кивнула Кристи. – Полностью с тобой согласна. Не только сядут, но еще и ножки свесят и погонять начнут. Без кнута не вытащишь и рыбку из пруда».
«По-моему, эта поговорка имеет несколько другой смысл, но я тебя понял. Значит, все дело в кнуте. На территории других стран нужен…»
«Переводчик с нашего начальственного визга на местный мат! Причем желательно со знанием местного законодательства и прочих пугалок! – развеселилась Кристи. – Такой будет разговаривать с рабочими на их языке!»
«Значит, квалифицированный юрист. – Я обдумывал все, что знал о специфике работы западных фирм. – Желательно с очень богатым жизненным опытом».
– Да что ж он так орет? – неожиданно вмешался в наш беззвучный диалог голос брата. – У меня в ушах звенит.
Глава 42
Кристина
Интересно, почему воспоминания Вейшенга о старшем брате связаны в основном с тем, как тот верещит и буянит? Я вот смотрю на Линьяо своими… в смысле Вейшенговыми глазами и удивляюсь: это точно про одного и того же человека речь? Да более доброжелательно-спокойного чувака еще поискать!
«Сам своим глазам не верю. И ушам тоже. – Вейшенг выключил видеоконференцию и не глядя взял со стола чашку с остывшим кофе. – В детстве той еще сиреной был, чуть что – сразу в слезы. Особенно если это касалось меня и матери. Отца, конечно, такое не устраивало, но он многое брату прощал – видимо, было совестно за отсутствие матери. Что далеко ходить, ты же сама видела, как он наезжал на меня, когда примчался за Юлань. Не похож он был на спокойного и доброжелательного».
«А ты у нас сама невозмутимость».
«Ну… так говорят», – хмыкнул Вей, задумчиво отпивая кофе. Слегка поморщился от вкуса. В местной прорабской напиток был явно не лучшего качества, но свои функции выполнял.
«Да мне-то можешь признаться. Тебе просто дико нравилось его бесить, а Линьяо бесился тем сильнее, чем меньше ты реагировал».
«Если подумать… – Кажется, мой принц всерьез загрузился. – Это как-то по-детски. Но знаешь, ты права. Ведь даже мать когда-то мне призналась, что ее дико раздражало мое спокойствие. Мол, что это за ребенок такой, которого ругаешь, а он даже не плачет. Будто бы ему совершенно параллельно на всю твою ругань. Чадо недостаточно… м-м-м… проникается важностью момента, а то и вовсе полностью игнорирует. А значит, требуется надавить сильнее. Вот и брат в чем-то такой же: ему моей реакции всегда недостаточно, потому и бушует».
«Получается, стоило ему один раз убедиться, что у тебя тоже есть эмоции, что ты не идеален и на самом деле вполне реагируешь на него, как парень успокоился? В некотором роде даже логично. Я одного не понимаю…»
«Чего именно?»
«Да с какой стати они решили, что у тебя нет эмоций и ты не реагируешь?!»
«Хм, я умею держать лицо?»
«А как это связано-то?»
«В смысле – как связано? Я нарочно не показываю истинных эмоций людям. Первым делом для того, чтобы не демонстрировать свою уязвимость и не давать им даже мельчайших рычагов влияния, которые наверняка появятся, если они поймут мою личность. И вторым – потому, что хладнокровие и уравновешенность – это признаки сильного и надежного лидера».
«Э-э-э… как бы тебе так сказать… – Я даже засомневалась в формулировке. – Хотя, может, все зависит от точки зрения? Угла обзора, так сказать?»
«Ты о чем?»
«Ну, я прекрасно вижу все твои эмоции, даже если ты пытаешься изобразить на лице стену. Причем чем толще твоя стена, тем ярче спрятанные за ней чувства. Это очень заметно».
«Только для тебя. Надеюсь».
«Может быть. Все же я единственная, кто умудряется смотреть на твою стену, так сказать, с изнанки. – Мне стало весело. – А за ней столько спрятано, у-у-у! И все такое интересненькое!»
«Кристи! Ты опять про неприличное?!»
«Даже не намекала! Сам ты про свое “неприличное” подумал, не вали с больной головы на здоровую!»
«Будда… опять какая-то поговорка северных варваров? Как я могу? Тем более если ты тоже в моей голове