— Да… Сильнее… Пожалуйста, сильнее.
Цепи кандалов звенели, когда он дергал руками, скованными за спиной. Похоже, ему очень хотелось освободиться. Он выглядел таким похотливым в этот момент, таким бесстыдным и разнузданным, что мое нижнее белье намокло.
— У тебя было много женщин? — спросила я, неожиданно для себя самой.
Эльф будто не слышал моего вопроса — стонал, морщился, кусал губы. Стержни решетки оставляли на его мускулистой груди красные вмятины.
— У тебя было много женщин? — повторила я, выпустив из рук его пылающее мужское достоинство.
Пленник протестующе замычал и открыл глаза.
— Отвечай.
Взгляд у Айвери был мутный, поплывший, зрачки — огромные. Эльф растерянно моргал, явно не понимая, чего я от него хочу.
— Пожалуйста, — простонал он, качнув бедрами. Его член, мокрый, толстый, увитый венами, выглядел так, будто вот-вот начнет бурно извергаться без всяких прикосновений.
Пришлось повторить свой вопрос опять.
— Какая разница? — прохрипел Айвери в перерывах между шумными вздохами и посмотрел на меня жестко, требовательно. — Трахни меня. Ты обещала.
Ах вот как мы заговорили.
— Трахну. Как обещала. Но сперва ответь.
Я не понимала, что на меня нашло, почему мысль о других женщинах в постели этого красавца обжигает мозг кислотой.
Тяжело дыша, белобрысый великан прижался лбом к металлическому стержню.
— Много. Десятки. Сотни, — выплюнул он, а потом закатил глаза и добавил уже совсем иным тоном, устало: — Никого не было. Это вы, людишки, имеете все, что шевелится, а мы ждем свою ед… Всё! Хватит лезть ко мне в душу! Трахай или проваливай.
Я замерла, переваривая услышанное.
То есть он.… Ни с кем раньше… Такой сказочный красавчик, окутанный шлейфом опасности и тайны, и никем не тронутый? Голыми руками сворачивает врагам шеи, но хранит себя для любимой? Ждет ту самую, единственную? Романтик.
В груди будто дрогнула невидимая струна, сердце екнуло болезненно и сладко.
Ликуя, я потянулась к Айвери рукой, а он, заметив это, сразу толкнулся бедрами мне навстречу.
Несколько резких движений — и пленник уже не стонал, а рычал, скалясь и сжимая зубы. Его дыхание стало пугающе рваным. Он, похоже, подошел к самой черте, но никак не мог ее переступить. На его потном лбу вздулись вены, ноги подрагивали, он терся сосками о прутья решетки, напрягал живот, и кожа туго обтягивала сухой рельеф мышц, эти соблазнительные кубики пресса в капельках влаги.
Ладонь, которой я гладила Айвери, была вся мокрая, вся в соке его желания.
— Не могу, — рычал он в бессильной ярости. — Бездна проклятая, не могу…
Пытаясь помочь ему разрядиться, я приласкала большим пальцем влажную дырочку на головке члена — эльф заскулил, содрогнувшись всем телом. На миг он обхватил губами железный стержень решетки и лизнул его кончиком языка. Такой порочный жест, полный откровенного сладострастия.
— Еще, еще…
Свободной рукой я скользнула под его член и обхватила мошонку — горячую, массивную, раздутую от семени, которое он не мог пролить. От этого прикосновения Айвери весь затрясся. Чтобы мне было удобнее его ублажать, он подался вперед и шире расставил ноги.
Странное упоительное чувство захлестнуло меня с головой. Внезапно я ощутила себя укротительницей свирепого хищника. Сейчас этот опасный преступник, дикий эльф, был полностью в моей власти. Я держала его в кулаке. Буквально.
И он умолял меня о ласке.
— Пожалуйста…
Шептал одно и то же слово раз за разом, будто в бреду: «Пожалуйста, пожалуйста». Похоть свела его с ума, лишила воли и гордости. Он уже ничего не соображал, балансируя на краю оргазма, близкого и недостижимого.
Изо всех сил пленник прижался к решетке, просунул лицо между ее прутьями и поймал ртом мои губы.
Целовался Айвери жестко, требовательно и до синяков бился бедрами о железные стержни, толкаясь между ними в мой кулак. Цепи кандалов звенели. Будучи не в силах удержать меня рядом с собой руками, он пытался сделать это губами — прихватывал их своими, сжимал. Иногда даже пускал в ход зубы, но не причинял боли. В его легких укусах сквозила не только страсть, но и ярость собственника, желание присвоить, страх, что добыча сбежит и твердое намерение не дать ей этого сделать.
А я вдруг ощутила, что всё это для меня — слишком. Пыл узника, его напор, жар сильного, разгоряченного тела. Даже запах. Крепкий аромат возбуждения.
Заметив, что я хочу отстраниться, Айвери потянулся за мной со стоном возмущения и досады. Его руки, скованные за спиной, дернулись, словно он забыл об оковах и хотел поймать меня, ускользающую от него. Уверена, если бы не кандалы, он бы схватил меня через решетку за волосы и вернул к поцелуям. Перед глазами так и стояла эта картина — мои длинные пряди намотаны на его кулак, он прижимает меня к прутьям своей клетки и голодным хищником терзает мой рот, не позволяя вырваться. Сладкая фантазия, от которой я вся шла мурашками.
Упустив меня, эльф с ненавистью оглядел преграду, что разделяла нас и мешала ему приблизиться ко мне.
«Вернись!» — кричал его пылающий взгляд.
Он смотрел на меня из своей камеры и облизывался, а потом вдруг протянул в тишине мое имя:
— Ли-и-и… — низким, требовательным голосом. С намеком.
Синие, мерцающие в полумраке глаза завораживали.
— Ли-и-и…
Его язык влажно скользнул по нижней губе.
Как под гипнозом я шагнула к решетке и… тряхнула головой, избавляясь от наваждения. На один короткий миг я почувствовала себя во власти пленника, этого хищного остроухого красавчика, преступника и убийцы. Он будто управлял мной с помощью взгляда.
Чтобы разрушить его чары, я резко двинула кулаком, и Айвери зашипел — от боли, от наслаждения, от безумного сочетания того и другого.
— Ли-и-и, — тянул и стонал он, не отрывая от меня глаз. Его крупное тело били судороги приближающегося оргазма. Член в моей руке пульсировал, мошонка сжималась все туже. Она стала меньше, но тверже, плотнее. Я видела, как сокращаются мышцы его крепких бедер, как округляются мускулы на плечах, как дергается кадык, когда Айвери сглатывает пересохшим горлом.
В какой-то момент пленник вздрогнул особенно сильно, а потом застыл, напрягшись всем телом, и я поняла: сейчас. Навалившись на решетку, он запрокинул голову и закатил глаза. Из его члена начали выстреливать тугие горячие струи. В полном молчании Айвери вздрагивал и выплескивался мне на пальцы, на одежду, на пол тюремного коридора. Он кончал так долго и