Проклятье! Не хотелось мне, чтобы мой новый подопечный повторил судьбу этого бедняги.
— Значит, это вы с ним… — мои руки сами собой сжались в кулаки.
Гоблинша оттолкнула меня и со вздохом навалилась спиной на другую стену.
— Да не собирались мы его калечить. Это вышло случайно. Долго играли с ним. Он так забавно умолял, пальцы нам облизывал, в глаза заглядывал, а потом нового ушастого привезли. Ну, этого твоего Айвери, которого ты сейчас сторожишь. А он злой, бешеный, дикий. Цепи порвал и на охранников бросился. Тревога поднялась, все побежали его в клетку загонять, ну и мы в том числе. А Патрик остался один до утра. Когда вернулись, стручок его уже обмяк, а сам он никакой — дрожит на полу, ноги к груди подтянул и что-то бормочет себе под нос. Жалко даже. Красивый был парниша. И хороший. Только несговорчивый.
И она покачала головой, будто и правда сожалея о содеянном.
Сожалела или нет, мне все равно хотелось ее ударить. Избить до кровавых пузырей. Патрик мне нравился.
— А почему, — мой голос дрогнул от напряжения, — он сам себе?.. — я качнула кулаком.
— А потому что чужая рука нужна, — с мрачным видом ответила гоблинша.
* * *
Дыхание Айвери я услышала из другого конца коридора. Он дышал, как загнанный конь, которого осталось только пристрелить. Когда я подошла, белобрысый великан сидел на полу у самой решетки, вжавшись лбом в ее железные прутья.
— Принесла? — Его мутный взгляд скользнул к моим рукам, затем, не найдя в них ничего, к связке ключей на поясе. Каким-то образом эльф понял, что среди них нет нужного, и криво, болезненно усмехнулся. Всем своим видом он словно говорил: «Я знал, что помощи ждать не стоит».
Мне почему-то захотелось оправдаться.
— Ключ у начальника тюрьмы, а его нет на месте. И будет он только утром.
Ухмылка на губах эльфа стала безумной и похожей на рану от ножа.
— Конечно, — он прикрыл веки и принялся едва заметно раскачиваться из стороны в сторону. — Конечно.
— Но даже если бы я могла освободить твои руки, это не… — взгляд упал на его воспаленный пах. Там все горело. — Не исправило бы ситуацию. Нужно чтобы кто-нибудь другой… тебе помог. Понимаешь?
Айвери склонил голову к плечу и посмотрел на меня снизу вверх, прищурив один глаз.
— Кто-нибудь другой, — выплюнул он. — Как удобно. И, разумеется, ты предлагаешь мне свою помощь.
Его ухмылка превратилась в оскал.
— Только если ты не предпочитаешь зеленых женщин.
Колкость заставила гиганта скривиться.
Я снова, не отдавая себе в этом отчета, покосилась ему ниже пояса.
Может, и правда отдать его гоблиншам? Да, гордость его пострадает, зато он не сойдет с ума, как Патрик.
Призрак этого красивого юноши замаячил в темноте за спиной Айвери. Сгорбившись, Патрик сидел в углу камеры и скулил, держась за покалеченный пах.
Я тряхнула головой, чтобы прогнать наваждение.
— У меня нет желания возиться с тобой. Но если ничего не делать, к утру твой бравый воин усохнет, а вместе с ним, скорее всего, усохнут и твои мозги. Решай сам. Могу позвать к тебе Гаэль с подружками. Или…
Я долго думала об этом, пока шла сюда.
Можно сколько угодно прикрываться жалостью и благими намерениями, но это — лишь вершина айсберга. На моем этаже десятки заключенных — старых, молодых, красивых, уродливых. Ни одному из них я бы не предложила того, что предложила Айвери. Даже если бы они корчились у моих ног от боли и раздирали себе лицо ногтями до мяса. Не настолько я добренькая.
Что-то было в этом эльфе… Что-то такое, от чего закипала кровь.
— Решай. Гаэль, безумие или…
Я напряглась в ожидании ответа.
Какая-то часть меня страстно хотела, чтобы пленник Торсора отказался от моей помощи, и в то же время все внутри замирало от желания услышать: «Я выбираю тебя».
— Или, — прохрипел Айвери после нескольких минут мрачного молчания.
Для того, у кого руки скованы за спиной, он довольно изящно поднялся с пола. Пытаясь выглядеть хозяином положения, эльф расправил плечи и гордо вздернул подборок. С выразительным взглядом Айвери попятился от двери, предлагая мне войти в его камеру.
Ну уж нет.
Помня о трагической судьбе Сэма, я покачала головой. Этот тип даже связанный опасен.
Эльф вопросительно выгнул бровь.
— Я не буду заходить к тебе, — пояснила я.
— Как тогда нам быть?
Несколько секунд мы вели безмолвную дуэль взглядов, затем белобрысый великан шагнул к решетке и прижался к ней всем телом. Затаив дыхание, я смотрела, как железные стержни вминаются в его могучую грудь, оставляя на ней следы. Бедрами он тоже прильнул к решетке. В просвете между ее прутьями качнулся крупный, налитый член.
Глава 2
Этот остроухий гигант с руками, скованными за спиной, предлагал мне приласкать его через решетку камеры. Мощный, голый, он прижался к ней всем телом. Железные прутья с двух сторон сдавили его красивое лицо с острыми скулами, глубоко врезались в грудь.
Теперь мне не надо было заходить в клетку к дикому зверю — я могла протянуть руку и сжать в кулаке его изнывающий член, оставаясь в безопасности тюремного коридора.
— Давай, женщина, — прохрипел Айвери, прикрыв глаза в ожидании моей ласки. — Если уж вызвалась помогать, не томи.
Его била дрожь. По расставленным ногам словно бежали судороги.
Мне ужасно хотелось его коснуться, ощутить в ладони крепость и тяжесть этого внушительного мужского орудия, и в то же время в висках молоточками стучало: «Неправильно, так нельзя». Я будто пыталась воспользоваться ситуацией.
— Давай!
Пленник не просил — требовал. Тянулся всем телом к моим рукам, терся о решетку бедрами в попытке как можно дальше просунуть в коридор свою разбухшую плоть и умолял без слов: «Возьми, возьми…»
И я взяла.
Когда я шагнула вперед и сомкнула пальцы на его члене, Айвери шумно вздохнул. Его ноги подкосились. Как будто напряженная струна лопнула. На секунду мне показалось, что эльф сейчас упадет, но он только тяжело навалился на решетку.
— Да…— простонал он, потерявшись в ощущениях. — Да, да…
Влажный горячий член пульсировал в моей руке.
Глаза пленника были закрыты, брови сведены, рот распахнут от удовольствия. Пленник загнанно дышал и бился бедрами