Глава 30
Сегодня мне почти удалось его разгадать. «Почти» тут ключевое. Арман не из тех, кто будет жаловаться. Порой мне кажется, словно я ору, бью в бетонную стену, и нет этому конца.
Мой Монстр, если сам не захочет, никогда в жизни не расскажет, не поделится. Ни радостью, ни болью, хотя не думаю, что Арман знает, что такое радость, нет. У него этого не было. Ни детства, ни радости, ни счастья.
Времени все меньше, и я не знаю точной даты, когда за мной приедут. Ожидание смерти хуже самой смерти, но, как ни странно, я полна сил и энергии. Я еще не сдалась, адреналин пульсирует в венах, пока еще он окончательно меня не сломал.
Если бы я знала, как правильно найти подход к Монстру, я бы все для этого сделала, но пока все мои попытки напрасны. Он либо злится, либо подыгрывает мне. На этом все. Никакой больше ласки, никакой любви. О боже, Арман не знает, что это такое, так как я могу влюбить его в себя с таким учетом?
Я должна стать для него больше чем рабыней, больше чем игрушкой, но именно ею я себя и ощущаю. Он играет со мной, с моим телом, с моими мозгами. Управляет, как опытный кукловод, а я ведусь. Каждый раз, даже когда не хочу этого.
Порой мне хочется, чтобы он бил чуть сильнее. Чтобы придушил уже меня и мы все забыли, но меня останавливает то, что тогда Арман останется один. Снова, а я не хочу, чтобы он был один.
Почему-то мне кажется, что одиночество — это и есть Арман. Тяжелое, глубокое, закрытое и бессовестно холодное. Это он. Мой Монстр, он такой же для меня, и в то же время, когда он рядом, это проходит. Одиночества больше нет, для меня уж точно.
Весь следующий день я прилежно учусь. Повторения сцены с ремнем мне не хочется, хотя, на удивление, я не нахожу на попе ни одного кровавого следа, так же как и на руках от веревки. Не знаю, как он это сделал, Арман точно сдерживал силу. Ему было меня жаль? О нет, скорее, он не хотел меня портить, как обычно, как всегда.
Весь день я провожу в гостиной, распахиваю настежь окно и просто наслаждаюсь прохладным воздухом. В новой одежде и теплых носках. Это Рокс мне принес. Как и плед, бальзам для волос, гигиеническую помаду. Я вчера попросила об этом Армана и сегодня утром получила все, что хотела.
Ха, чувствую себя королевой рабынь, но этого мало мне для свободы. Это вообще ничто, потому сегодня я решаю сделать ход конем. Не буду ждать. Для меня это невыносимо, но кое-что идет не по плану: Арман не приходит сегодня ночевать. Он, мать его, просто не пришел, и это меня просто вымораживает.
Вне себя от злости я устраиваю погром. Разбиваю все, что можно разбить, сломать, перевернуть. Каждую чертову тарелку, вазон, даже окно в спальне. Я не знаю, что на меня находит, честно, ведь я так стараюсь, а он взял и не пришел, хотя нет. Не так. Под утро Арман все же пришел. Он молча окинул взглядом тот хаос, который я устроила, сжал зубы и прошел в туфлях по битому стеклу.
— Убиться решила?
— Нет… не угадал.
— А что тогда?
— Где ты был? — спрашиваю, тяжело дыша, болит все внутри, а ему хоть бы что. Ненавижу.
— Ревнуешь?
— Нет. Просто интересуюсь. Я ждала тебя.
— Я вижу. Кое-кто был очень плохой девочкой вчера. Ты хотела внимания, Есения, — ты его получишь, — говорит предупреждающе, но я не боюсь. Устала уже бояться, сегодня буду смелой, к черту.
— Хорошо. Накажи меня. Ну, давай же!
Подхожу и бью его в грудь, Арман не шелохнется.
— А что такое, почему ты не наказываешь меня?! В чем дело, Монстрик? А? — ору, а Арман за руку меня хватает, с силой сжимает, и мы оба видим, что я порезалась о стекло. Боже, я даже этого не заметила… моя рубашка вся в крови. От истерики я совсем не чувствовала боли.
— Мать твою, что ты наделала!
Его глаза темнеют, хватка становится настолько сильной, что кажется, моя рука вот-вот треснет пополам.
— Пусти, больно!
— Сука, ты должна была сидеть спокойно и учить язык!
— Это ты виноват! Ты меня тут оставил одну, что мне было делать, что?!
— Учить язык!
— А зачем? Ну правда? Это ничего не изменит! Арман, у нас мало времени… ты что, не понимаешь?
Хватаю его за руки, смотрю в глаза, высоко задрав голову.
— Чего?
— Скоро все закончится. Мало времени. Я просто хочу побыть с тобой, ты мне нравишься! — выпаливаю, и Арман меня отпускает. Смотрит, сведя брови, а после щурится и усмехается, ржет во все горло:
— Продолжай, рабыня! Ничего более жалкого я не слышал.
Это меня триггерит, спускает тормоза и просто выводит из себя. Я так старалась быть хорошей. Понравиться ему, привлечь внимание, а ему все равно. Ему просто плевать, и я не выдерживаю. Дикой кошкой набрасываюсь на Монстра, желая вырвать его сердце, но все зря. Он ловит меня, отрывает от пола и несет на руках в спальню.
— Успокойся.
— Не-ет! Ненавижу, ненавижу, ненавижу тебя!
— Перестань кричать, все нормально, не бойся.
— Не бойся?! Мне жить осталось неделю, а может, меньше, как мне не бояться, вот как? Мне уже хочется, чтобы ты убил меня, чтобы я не мучилась, так можно? Может, тогда тебе станет легче? Ты тяжелый. Ты такой тяжелый, Арман. Я не могу так больше. Я стараюсь, правда, но я не могу. Ты слышишь?! Я не могу так больше! Хочешь — избей меня, накажи, забей до смерти. Если моя боль тебя вылечит — просто сделай это.
— Прекрати. Дыши. Все нормально.
Усмехаюсь горько, вытираю слезы. Мне больше нечего терять.
— Я не жила еще, Арман, я ничего не видела, я не любила! Не успела просто. Ты забрал меня себе. Ты украл мою жизнь. Ты просто вор! И да, ты раб внутри, Арман. Все еще раб, потому что слепо подчиняешься еще какому-то мнению. Это же не твой план, правда? Тот, кто тебе звонит. Данте. Это все он! И пока ты будешь его слушать — ты будешь несвободным!
Арман молчит. И да, я впервые вижу, как отводит глаза. Стойте-ка… да ему же стыдно! Он все прекрасно понимает, но и я понимаю, что шансов у меня ноль. Никаких, ни