Но сейчас речь шла не о Добране, а о коварстве братьев Истинного огня. Ведь шанс решить всё мирно был, однако чаровники решили меня убить. А ведь они знали, что я сын Велиградского князя. Но это их не остановило. Или это, наоборот, сыграло в пользу принятого ими решения?
Нерешённых вопросов меньше не становилось: только на одни нашёл ответы, как сразу новые появились. Но кое-что я мог выяснить прямо сейчас.
— Так ты мне расскажешь, как здесь оказалась? — задал я в очередной раз Ясне волнующий меня вопрос. — Как узнала, что нас в эту рощу поведут?
— Я не знала, — ответила девчонка. — Вчера на постоялый двор пришла женщина. Нашла меня, показала записку от тебя. Описала ситуацию, дала много денег и две записки: тебе и Добрану. Сказала, что вас выведут из города на рассвете и отпустят не раньше, чем вы покинете земли удела, потому что в его пределах за вас несёт ответственность Гардовский Дом братства. А граница удела вон по той реке проходит. Я совсем рано сюда пришла, в кустах спряталась, откуда мост хорошо видно. Думала, как вы реку пересечёте, идти за вами, пока вас не отпустят, а оно всё совсем по-другому вышло.
— А лук у тебя откуда?
— Купила вчера вечером. И видишь, не зря.
— Однозначно не зря, — согласился я. — Но зачем ты его купила? Ты же не знала, что на меня нападут.
— А как в дороге без оружия? — удивилась Ясна. — А если мрагон опять встретится или псы дикие? Или ты всё время собираешься палку с диким огнём с собой таскать?
— Но почему именно лук?
— Потому что я умею хорошо из него стрелять. Отец очень любил охоту с луком. А у Лютогоста руки кривые — он с пяти шагов в корову не попадёт. Вот я и научилась стрелять, чтобы отца порадовать. Ну и брата позлить. Видел бы ты его лицо, когда я на охоте грызнеца́ с первой стрелы укладывала.
Кто такой грызне́ц, я не знал, но полученная информация меня впечатлила. А Ясна сначала улыбнулась, вспомнив, как досаждала брату, а затем её глаза предательски заблестели, и она добавила:
— Мне очень нравилось ездить с отцом на охоту.
А потом она заплакала и уткнулась лицом мне в грудь. Я приобнял юную Крепинскую княгиню и сказал:
— Всё будет хорошо. Мы дойдём до твоего дяди, и всё будет хорошо.
— Всё будет хорошо, когда я отомщу за отца, — всхлипывая, произнесла Ясна и ещё сильнее прижалась ко мне. — А я отомщу.
Глава 23
Эпилог
Ясна захватила с собой все мои вещи, что я оставил на постоялом дворе, в том числе огниво с трутом, зелье из сока светолиста, но главное — карту. И первое, что я сделал после того, как юная княгиня перевязала мне раны, помазав их перед этим зельем — развернул эту карту и определил наше местоположение. Как оказалось, мы не дошли до путевого стана всего две-три версты, то есть, примерно три-четыре километра.
Это означало, что где-то через час мы должны были до него добраться. А максимум через два — у станового, который явно предупреждён о важных гостях, должны были возникнуть вопросы, и он сообщил бы в Гардов, что мы ни пришли — гонцом на гусаке или при помощи лазурника. То есть, часа через три-четыре нас должны были начать искать.
Мы, конечно, прикопали тела бордовых плащей в роще — благо торфяная почва позволяла это сделать подручными средствами и руками, без лопат, но скорее, потому, что не хотелось бросать их на растерзание зверям — всё же это были люди, и, возможно, в глубине души даже хорошие по меркам этого мира, несмотря на то, что выполняли плохую работу. А вот надеяться, что их не найдут, не стоило — огневики знали, где искать, а прочесать рощу с собаками — дело максимум одного часа.
Впрочем, даже если бы и не нашли, план-перехват это никак не отменяло. Поэтому стоило уходить с дороги как можно быстрее. Разумеется, в лес, где нас стали бы искать в последнюю очередь. Да и отдохнуть надо было, ведь мы все испытали нешуточный стресс. И мысли привести в порядок, и решить, что делать дальше.
Перед тем как предать тела огневиков земле, я их обыскал. У старшего в привязанном к поясу мешке нашёл какой-то документ на непонятном языке, украшенный большой печатью с изображением рун. Это могло быть что угодно: от важного письма до пропуска-вездехода; на всякий случай я забрал его с собой.
А на шее у этого огневика я обнаружил странный амулет в виде розового кристалла с алой серединой. Если долго на этот кристалл смотреть, казалось, что сердцевина его пульсирует. Штука была явно ценная, и мне очень хотелось забрать её с собой, но я не рискнул. Потому как это вполне мог быть местный магический аналог GPS-маячка. По этой же причине — вдруг это маячок — я не стал его оставлять на огневике. Разбивать тоже не рискнул — выбросил в речку.
Обыск второго и третьего бордового плаща ничего интересного не дал. Но у каждого на поясе был кинжал, и мы все три забрали — штука нужная в дороге. А ещё я взял себе меч старшего — он, на мой взгляд, был самым лучшим. И поскольку эти парни принимали участие в уничтожении моей одежды, я позволил себе забрать у одного из них порты для себя и все три кафтана. Один опять же для меня — пусть они и форменные, но кто меня увидит в лесу или ночью на дороге? Я очень надеялся, что никто.
А перед заходом в населённый пункт кафтан можно было снять. Без него и плаща никто бы не обратил внимание, что у бедолаги в рваной рубахе штаны похожи на те, что носят огневики низшего звена. Второй кафтан взял для Добрана. Ночью прохладно, в дырявом рубище ему идти по дороге не вариант. А третий — подстелить Ясне или мальчишке, когда будут спать