Короче, Кот чуть всё дело не завалил. Буквально в последнюю секунду опомнился, взял себя в лапы... В общем – уговорил он Черномора. Кто уж знает, чего ему это стоило. Как бы то ни было, артист явился во дворец.
Выглядел он теперь важным. Белая рубаха, длинный кафтан. Не идёт – вышагивает. На пороге своих покоев его встретил сам Царь.
– Наслышан, наслышан, – елейно начал правитель, ласково подхватывая гостя под локоть. – Это вам... к-хм... Руслан бороду оттяпал?
– Мне, – неохотно согласился чародей. – И бороду оттяпал, а вместе с ней и силу волшебную отнял. Дай бог ему здоровья! – И со вздохом добавил: – Я когда могучим был, меня часто били.
Черномор прошёлся по комнате, постоял около портрета Ивана и Василисы. Хороши они здесь были. Красивые, счастливые, молодые.
– Ваня, если что – тоже приложить может, дай боже каждому, – хихикнул Царь.
– Но, надеюсь, до этого не дойдёт, – поспешно сказал Кот Учёный, который был тут же.
– Ваня – это у нас кто? Муж? – Черномор вгляделся в портрет.
– Да, – ответил Царь.
Артист нахмурился.
– Вот я сразу предупреждаю, чтобы вы следили за этим! – Он ткнул пальцем в портрет. – Поскольку я теперь лишён волшебной силы и вообще... Мне сказали, что это будет водевиль, комедия.
– В каком смысле? – Царь покосился на Кота.
– Ну, в смысле – всё будет понарошку, – заторопился с объяснениями Кот.
– А, ну да, да, – закивал Царь.
Черномор по-хозяйски уселся за накрытый стол, подставил чашку под носик самовара.
– И наконец, главное, – произнёс он. – Оплата!
Царь тоже сел за стол и с волнением сложил руки перед собой. Ах, как он не переносил все эти денежные дела. Финансы вообще были не его сильной стороной. Не любил он платить.
Кот снял пенсне, потёр стёклышки.
– Мы вас слушаем, – кивнул он артисту, стараясь не смотреть на Царя.
– Роль Отелло в вашем театре! – воскликнул Черномор и вскочил на ноги.
– Чего? – Царь нахмурился. Не слыхал он о таких.
А Кот после короткой театральной паузы сообщил:
– Хорошо, мы согласны!
– Боже мой... Отелло! – Черномор в волнении забегал по комнате.
– Не завалишь дело? – с сомнением спросил Царь.
Тут уж Черномор приобрёл вид чрезвычайно серьёзный.
– Где и когда состоится похищение? – деловито спросил он.
А то он девушек не воровал! Пачками! Как Людмилу утащил! Никто и пикнуть не успел. Если бы не Руслан... Но не будем об этом!
– Да вон – в соседней комнате, – легко бросил Царь. – Прямо сейчас можешь и начинать.
Черномор приосанился, взбил седые волосы по бокам от лысины. Ну он сейчас украдёт! Так украдёт! Станиславский скажет: «Верю!»
Глава шестая
Тихая ночь
Эту ночь Иван решил провести на смотровой вышке пожарной каланчи. Надо же показать характер. Поссорились так поссорились. Пусть теперь Василиса посидит дома, поволнуется. Потом первая прибежит прощения просить.
Иван расхаживал туда-сюда, заложив руки за спину. Ух! Как его это всё... разозлило? Да нет, опечалило! Ну почему всё так получилось? Он же хотел как лучше.
У основания башни послышалось шуршание, и по специальному шесту наверх поднялся Волк с корзинкой.
– Ваня, я тут тебе покушать принёс, – робко сказал он, сдёргивая салфетку с аппетитных пирожков.
Но Ивану было не до еды. Он смотрел в сторону царского терема.
– Не понимаю я её! – Он тяжело вздохнул. – У меня в голове только недоразумение и больше ничего! Может, ты своим нечеловеческим мозгом разберёшься?
Серый неуверенно поскрёб макушку. Мозг у него, конечно, не человеческий, звериный. Будет ли от него помощь? Но друга надо как-то выручить, так что Волк пробормотал:
– Ну... попробую.
– Она молодая и красивая! – поделился своими соображениями Иван.
– Ага, – согласился Волк.
– Обута, одета! – нёсся дальше Иван.
– Ну, – поддержал Серый.
– Дом большой!
– Дворец, – поправил Волк.
– Тем более! – Иван всплеснул руками. – Что ещё надо? Я её от всяких хлопот берегу. Живи, радуйся да детей рожай! Так ведь нет – ей реформы подавай! А от реформ нервы портятся и кожа лица. И какая ты мать после этого, если вся от работы уставшая и некрасивая?!
Волк весь сжался.
– Я мать?!
– Да при чём здесь ты? – огрызнулся Ваня.
– Ну, я тоже от работы устал, – признался его серый товарищ.
– Я же лучше для неё хочу. – В голосе Ивана появилась тоска. – Она что – не видит, как я её люблю?!
Волк посмотрел в один угол, в другой, глянул на луну. Нет, не силён он был в человеческих отношениях, не постичь ему все заковыки. Волк пожал плечами:
– Пока не разобрался.
– Вот и я не разобрался... – совсем пригорюнился Иван.
И оставалось двум печальным приятелям только на звёзды смотреть да пирожки жевать.
Царевна у себя в комнате тоже не спала, тоже из угла в угол бегала.
– Надо же такое ляпнуть, я – золотая молодёжь! – Она кипела от возмущения. – А ты... А ты... – Она подбежала к своей вышивке, где Иван в костюме пожарного спасал Василису из огня, и погрозила портрету мужа пальцем. – Вот придумаю сейчас что-нибудь такое, такое... Да! А когда тебе станет стыдно... Да-да, стыдно!
– Гм-гм... – раздалось от двери вежливое покашливание, и Василиса выглянула из-за вышивки.
На пороге стоял Черномор.
– Ой, а вы кто? – Василиса распахнула глаза от удивления.
– Черномор к вашим услугам. – Артист поклонился, прижав руку к груди.
– Неужели тот самый?! – ахнула Василиса. – Из поэмы «Руслан и Людмила»?
Волшебник гордо выпятил грудь.
– Да.
– Как здорово! – Василиса захлопала в ладоши. – А где ваша борода?
Черномор замялся, но не успел ничего сказать, потому что царевна затараторила:
– Ой, слушайте... У меня к вам дело. Вы должны меня украсть!
Черномор смущённо кашлянул.
– Да я, собственно, за этим и... – Он собрался с духом, сдвинул брови и прорычал страшным голосом: – Я пришёл за тобой! Быть тебе моей пленницей!
– Ой, как здорово! – развеселилась царевна. – Как это