Парень пошатывался. Волосы растрепались, а на щеках был хмельной румянец.
— Я тут… вообще-то пришёл сказать тебе кое-что, — пролепетал парень, опираясь на дверной косяк рукой.
«Вот не хватало сейчас, чтобы Скиттер сделала пару снимков такой картины!»
— Заходи, — потянула его за локоть гриффиндорка.
— Подожди. Подожди… — слабо сопротивлялся парень, пока она взваливала его на диван.
— Рональд Уизли! Ты же не пьёшь! Что это такое? — возмутилась Грейнджер.
— Я ходил на
свидание
, — ответил он, упираясь рассеянным взглядом в пол.
— О, поздравляю, — неуверенно ответила она.
— Не с чем поздравлять, — пожал плечами он. — Меня кинули.
— Ну, это же не повод пить… — сказала было она, вспоминая, что сама нередко напивалась, убиваясь по Малфою.
— Я пил не из-за этого, — отмахнулся Уизли. — Она сказала, что свидание… это когда люди говорят друг о друге, а не о Гермионе Грейнджер. Когда люди ходят туда, где нравится им двоим, а не Гермионе Грейнджер, и едят тоже не то, что нравится Гермионе Грейнджер. И что цветы нужно дарить не те, что нравятся Гермионе Грейнджер. А даже если это и так, то не говорить об этом, — он тяжело выдохнул.
— Рон… — прошептала девушка.
— А я не знаю, что мне делать. У меня в голове только Гермиона Грейнджер. Всегда. Всегда была только она. Но вот у неё в голове… только этот долбанный хорёк.
Повисла тишина.
Было сложно что-то ответить ему. И слов нужных не находилось. Рон всегда был с ней рядом. Он простил её. Не сразу, но простил. И всё это время он заботился о ней, поддерживал и переживал. Он помог ей купить квартиру и контролировал ремонт. Он занимался мебелью и другими мужскими делами. Он приезжал, когда она болела. И забирал её из клубов. Она знала, что у него бывают девушки, но он никогда не говорил о них. Никогда не знакомил. И всегда, просто всегда был готов прийти ей на помощь.
— Я тебя не заслуживаю, Рон. Я сделала тебе больно, поэтому перестань мучить себя… пожалуйста, — она села перед ним на корточки.
Уизли поднял голову и посмотрел ей в глаза.
— А ты смогла… перестать
мучать
себя?
Девушка закусила губу, и предательские слёзы начали наворачиваться на глаза.
— Я люблю тебя, Гермиона, — он провёл ладонью по её щеке.
— Прости меня… Прости, пожалуйста!
Она всхлипнула и обняла друга. Он не ответил. Висела тишина. Такая тяжёлая и длинная, что сердце начало изнывать от чувства вины.
— Не это я хотел услышать, но… ты не можешь иначе, — Уизли оттолкнулся, посмотрев в карие глаза. — Уже поздно… Можно я останусь у тебя?
«В последний раз?»
— Конечно, я принесу плед, — Гермиона поднялась с пола, вытирая слёзы.
Она слегка замешкалась, вспоминая, где лежат постельные принадлежности для гостей. Гарри обычно засыпал, не укрываясь. А других гостей у неё не было.
— На третьей полке в шкафу, — подсказал Рон.
«Даже пьяным, он знает мою квартиру лучше меня»
.
— Да… О, спасибо, я просто… забыла.
Утром Гермиона тихо скользнула мимо дивана, где спал рыжий гриффиндорец, в кухню и налила себе стакан воды. Мысли крутились вокруг вчерашнего разговора с другом.
«Решение только одно»
.
«Так больше продолжаться не может»
.
«Он достоин лучшего, и я ему только мешаю»
.
Она смотрела в окно, где в противоположном доме женщина усаживала за стол двух дочерей. К ним присоединился мужчина, поцеловав жену в щёку и захватив с тарелки тост.
«Рон хочет семью и детей»
.
«А я не могу ему этого дать, потому что ещё не отвернулась от прошлого»
.
«Я не могу забыть его… И то, что сейчас происходит между мной и Малфоем отнюдь не помогает»
— Проснулась? — услышала она голос друга за спиной.
— А? Да, мне через час на работу.
— Мне… тоже нужно в магазин. Джордж сказал, что у нас поставка нового товара. Нужно будет с этим разобраться.
— Это… здорово.
Им было неловко после вчерашнего.
— Можешь принять душ… — предложила Гермиона.
— Ох, это то, что нужно. Я мигом.
Она осталась на кухне. Открыла ящики и достала хлопья и молоко. Налила воду в чайник и поставила его кипятиться.
«Вам нужно поговорить»
.
«Сейчас позавтракаете, и ты всё скажешь»
.
«Да. Так будет правильно»
.
«Нельзя и дальше тянуть. Это несправедливо!»
Но мысли её прервал звонок в дверь.
«Кого это с утра пораньше принесло?»
Гриффиндорка прошла по коридору, краем уха слышав, как доносятся звуки душа из ванной. Она замерла на мгновение, повозившись с замком, и, наконец, распахнула дверь.
Пауза.
Глаза расширились от шока, когда Гермиона увидела своего утреннего гостя.
«Что он здесь делает?»
Малфой стоял в белой льняной рубашке и брюках. Одну руку он держал за спиной, а во второй были два пакета из кофейни за углом. Парень мило улыбнулся, склонив голову на бок.
— Завтрак почти в постель, — хмыкнул слизеринец, разглядывая её халат. — Не знал, что лучше… И решил, что ты не против классического английского…
Гермиона молча смотрела на него, не двигаясь с места.
— Грейнджер, у тебя, конечно, очень мило в коридоре, но я предпочитаю, завтракать хотя бы на кухне, — съязвил он, намекая на приглашение.
Но она всё ещё стояла в пороге.
«Почему сейчас? Почему ты пришёл сейчас?»
«Ты мог прийти вчера… или завтра»
.
«А ты была бы рада позавтракать с ним?»
«Не знаю»
.
«Врёшь. Всё ты знаешь…»
— упрекала себя гриффиндорка.
«Нет! Не знаю я! Просто… просто почему именно сейчас? Когда Рон…»
Она не успела даже закончить мысль, как из ванной послышался голос гриффиндорца.
— Гермио-о-она… я забыл полотенце! Ты не подашь мне?
Снова пауза.
К горлу подступил ком. Почему-то сейчас она чувствовала себя так, будто её поймали за изменой. Но разум подсказывал, что на деле это не так.
Гермиона видела, как игривый огонёк в серо-голубых глазах потух, а улыбка медленно сползла с лица слизеринца.
«Вы с Малфоем не встречаетесь, и с Роном у тебя ничего не было»
.
«По факту, ты ничем ему не обязана!»
«Но почему склизкое ощущение предательства съедает меня сейчас?»
— Малфой… — прошептала она.
Губы сжались в тонкую полоску, а в серых глазах сверкнуло