— О. Таких сплетен, определённо, не было, — присвистнул Голдстейн. — Так, получается, то, о чём гудели все газеты, неправда? Его отец тебя не спасал? Не спасал Поттера? — когтевранец был в замешательстве.
— Да, — сдавленно кивнула Грейнджер.
На некоторое время повисла тишина.
— Так-с, ты, ладно, всё понятно. Но почему тогда Поттер тоже… — начал Энтони, но она его перебила.
— Я его
заставила
. Заставила Гарри соврать вместе со мной. Настолько сошла с ума, что пригрозила ему нашей дружбой, представляешь? И он сделал это. Хотя знал. Знал и предупреждал меня не верить Малфою, — горько говорила Гермиона. — Но я такая дура, что поверила. К чему все эти книги и оценки, если я так легко повелась? — разочарование выбивалось из железной клетки самоконтроля, что ослабла под натиском градуса алкоголя.
Снова повисло недолгое молчание.
«Наверно, мысленно смеётся надо мной»
.
— Знаешь, он обманул тебя, но это не значит, что ты дура. Просто ты доверяла ему больше, чем он того заслуживал, — неожиданно для неё задумчиво сказал Голдстейн.
— Думаешь? Я, кажется, растеряла всю веру в себя, — понуро ответила Гермиона.
«И с чего это вдруг ты так разоткровенничалась с ним?»
— А зря-я-я… — протянул Голдстейн, вставая с пола. — А ну… иди сюда! — он потянул её за руку и подвёл к окну. — Давай посмотрим, что мы имеем.
В витражном окне гостиной Башни старост отражались два выпускника. Высокий парень во фраке и девушка в длинном синем платье.
— Симпатичное личико. На
четвёрку
, так скажем, — оценивающе осматривая гриффиндорку, выдал заключение Энтони, но, поймав недовольный взгляд Гермионы, добавил. — Я же не сказал, что это непоправимо! Немного макияжа, уверенности в себе и улыбку. И будет твёрдая пятёрка.
— Ох, ну, спасибо, — вздохнула Гермиона, смотря на своё отражение.
— Давай дальше. Фигура, без обид, тоже не песочные часы.
— Энтони!
— Ладно, но это опять же поправимо. Просто ты одеваешься совсем не так, как надо! Вырез, вот здесь, — он пальцем провёл по спине, не касаясь её тела. — Или вот здесь, — палец прошёлся от шеи до талии, так же всего в сантиметре от тела. — Ну, или вот тут, — рука показала на ногу. — Сексуально, но не вызывающе, понимаешь?
Гриффиндорка чуть наклонила голову в сторону, визуализируя себя в чём-то подобном.
— Девушки ошибочно думают, что нагота привлекает, но на самом деле это просто пошло. Будто перед тобой ставят тарелку с голым стейком на ней. Не аппетитно. Совсем… А когда ты видишь оформленное блюдо, где на подушке из овощного пюре нежнейшее каре ягнёнка, сверху с салатом из рукколы и потрясным соусом. О, чувствуешь, как слюнки наворачиваются? — Энтони блаженно закрыл глаза. — Вот это и есть, когда девушка одета соблазнительно. Она одета, но ты раздеваешь её взглядом. Самое вкусное…
— А ты очень
красочно
описываешь, — скептически отметила Грейнджер. — Как в ресторане.
— Это моё любимое блюдо в одном французском ресторане в магловской части Лондона, — тут же ответил он. — Туда мой отец водит мать каждую годовщину свадьбы, — видимо Гермиона выглядела слишком удивлённой, раз Голдстейн решил пояснить. — Он вообще любит кухню, творчество, музыку маглов.
— И алкоголь! — с улыбкой закончила Гермиона, возвращаясь на диван. — Я всё равно не понимаю, зачем мне становиться на все пятёрки.
— Знаешь, лучшая месть бывшему, который тебя обидел, стать лучшей версией себя, — улыбнулся парень. — От того, что ты тут тухнешь, ничего не изменится. Это только побалует его самолюбие, а вот если станешь девушкой-мечты, королевой, это уже другое дело. Просто представь, вы увидитесь, однажды, — начал он.
— Я надеюсь, мы никогда больше не увидимся! — отрезала гриффиндорка.
— Да это просто невозможно, — алкоголь давал о себе знать. Энтони пошатнулся. — Мир так тесен. Однажды да пересечётесь, — он провёл рукой по спинке кресла. — И у него от тебя челюсть отвиснет. Он будет локти кусать от того, что тебя упустил.
Гриффиндорка задумалась.
«Это было бы здорово. Увидеть его глаза в этот момент. Как он жалеет»
.
— Или ты, такая серая мышка, пройдёшь мимо него, а он и не заметит, да и не вспомнит. Вообще, — Энтони поднял брови. — Ну, и какой вариант лучше?
— Слушай, а ты не такой придурок, каким пытаешься казаться, — улыбнулась Гермиона.
— Меньше из себя строишь, меньше от тебя ожидают, — улыбнулся Энтони. — Не люблю разочаровывать людей. Лучше впечатлять, как сейчас. Вот! — тыкнул пальцем он. — Смотри… У тебя уже в глазах появляются сердечки, и ты в меня влюбляешься, — самодовольно пожал плечами когтевранец.
— А, нет, прости, показалось. Ты всё такой же придурок, — рассмеялась Гермиона. — Но шляпа не ошиблась, когда отправила тебя в Когтевран.
Они обновили порцию алкоголя.
— Может, порепетируем? — внезапно предложил Голдстейн. — Я буду Малфоем, который дико бесится и кусает локти. А ты — новой Грейнджер, что сражает наповал.
— Это глупо, — смеялась Гермиона.
— Да, давай! Смелее. Представь себя секси-бомбой. А-ля Моргана из Гриффиндора.
Она, не прекращая смеяться, поднялась с дивана и прошла к камину. Возможно, влиял алкоголь. А может, это была неожиданная дружеская атмосфера с парнем, с которым она постоянно ругалась. Но это было то, что ей нужно. Просто расслабиться. Когтевранец упал на кресло, закидывая ногу на ногу и театрально прижимая одну руку ко рту.
— Грейнджер! — воскликнул он, и девушка вошла в роль, вскинув подбородок, и прошла мимо кресла.
—
Малфой? Какая встреча,
— подыграла она.
— А теперь давай садись на диван и медленно закинь ногу на ногу. Медленно, говорю! — шикнул Голдстейн. — Да. Вот так. Молодец. И плечи расправь. Во-о-от. Ловишь на ходу!
Она откинула прядь волос.
— Может, лучше поговорим в кабинете, Грейнджер? Мне так жаль! Я такой дурак, — начал молить парень.
—
Мне не о чем с тобой говорить, Малфой! Я тебя давно забыла!
— отмахнулась Гермиона.
— О, хорошо… Я даже поверил.
«А это весело».
Они выпили всю бутылку портвейна, пока смеялись и разыгрывали встречу новой Гермионы и Малфоя, что ужасно сокрушался. Прошло около двух часов. Парень рассказывал ей о своём доме, родителях, как отец подарил ему магловский