Глава 19.
Саундтрек:
Sia — The Greatest
Бывают разного рода удары: удар по позвоночнику, по нервам, по совести, но самый сильный и болезненный — удар по чувству собственного достоинства!
Джон Голсуорси.
Девушка в синем платье сидела в одиночестве, пока выпускники отрывались под ритмичные биты дискотеки. Выручай-комната радовала выпускников Хогвартса, как могла. Повсюду висели блестящие шары, кидая причудливые отблески в тёмном зале. Официальный бал по окончанию школы уже прошёл, и устроенная выпускниками подпольная вечеринка была в разгаре. Они приносили с собой закуски и алкоголь, оставляя их за длинным столом. По периметру огромного зала расположились небольшие диванчики. За одним из них и скучала староста Гриффиндора. Она отвыкла от шумных сборищ и всё время, кроме занятий, проводила за изучением литературы. Не ходила в Хогсмид и гостиную своего факультета. Ни с кем не общалась, кроме Гарри и Джинни, которые так и не смогли вывести из отчуждённого состояния девушку. Всё в Хогвартсе, от Большого зала до Башни старост, от старого кабинета Алхимии до Выручай-комнаты, приносило девушке боль и тяжесть воспоминаний о
нём
. Гермиона радовалась только тому, что его друзья вслед за ним покинули школу. Потому что пересекаться с ними ей не хотелось.
«Если бы Гарри и Джинни не заставили меня, я бы и вовсе не пришла»
— раздражённо думала гриффиндорка, выпив третий стакан огневиски.
«Напьюсь до отключки»
.
«Прекрасно»
, — съязвил здравый смысл.
«Давай.. Успешно уничтожила полгода своей жизни, страдая по нему. Теперь забей на выпускной. Может, сразу руки на себя наложишь? Что мелочиться?»
Гермиона сморщилась. Алкоголь не шёл. Она совершенно не умела пить. Да и никогда раньше не пробовала, чтобы научиться.
— Выпивка — дрянь, верно? — усмехнулся когтевранец, что плюхнулся на диванчик рядом с ней.
— Не умею пить. Не разбираюсь, — пожала плечами Гермиона.
— У меня есть кое-что получше в Башне старост… Ты
оценишь
… — Энтони улыбнулся.
— Самая самоуверенная попытка, Голдстейн, — покачала головой гриффиндорка. — Я разочарована. Мог бы придумать что-то интереснее, чтобы затащить девушку в постель, — отмахнулась она, пытаясь перекричать музыку.
Энтони придвинулся ближе.
— Слушай, я вообще-то рассчитывал на близняшек Патил, но не успел… а ты… меня не особо привлекаешь, — он многозначно осмотрел её. — Более потухшей и унывающей особы, чем ты, здесь не найти, — хмыкнул парень.
— Вот, значит, что ты думаешь? Ну, спасибо.
«Напыщенный. Самовлюблённый. Идиот».
— Просто раз этот выпускной не удался, я подумал, что можно провести его иначе, — он отставил свой пустой бокал. — Как говорится, печень лучше справится с тем, с чем не может справиться сердце, — Гермиона вопросительно изогнула бровь и Энтони продолжил. — Тут душно и скучно. Может, вернёмся в Башню старост и выпьем там?
«Тут действительно делать нечего. По крайней мере тебе, Гермиона»
.
«Но идти с Голдстейном…»
«Хотя. Что я теряю? Могу в любой момент отшить его. И всё»
.
— А знаешь… давай! Только выпивка не эта, — Грейнджер оттолкнула стакан с огневиски.
— По рукам. В Башне старост у меня есть запас, — кивнул когтевранец, резко вставая. — Не думал, что ты так быстро согласишься. Это что-то интересное.
Он выглядел взбудораженным будущей перспективой вечера.
— Только выпьем. Ни на что не рассчитывай, — пригрозила пальцем Гермиона.
— Только… если ты
сама
на меня не нападёшь, — улыбнулся Энтони.
— Разве что в твоих мечтах!
— Я обещаю немного поломаться.
Парень быстро спустился из спальни мальчиков, держа в руках бутылку алкоголя. Тёмная янтарная жидкость поблёскивала в свете камина гостиной Башни старост, когда когтевранец поставил её на низкий журнальный столик, где, облокотившись на подлокотник кресла, ждала гриффиндорка.
— Портвейн из коллекции моего отца! — торжественно представил спиртной напиток Голдстейн. — Дом Таур. Сто пятьдесят лет выдержки. Очень редкий магловский напиток.
«Это, наверно, очень дорого»
.
— Ого, твой отец коллекционирует алкоголь маглов? — удивилась гриффиндорка, рассматривая бутылку.
— Я же говорил, ты оценишь, — расплылся в довольной улыбке парень, разливая по стаканам портвейн. — Ну, рассказывай.
— Что рассказывать? — подняла бровь Гермиона.
— Почему Слизеринский принц внезапно уехал? И что у вас случилось, что ты аж полгода ходишь такая поникшая?
— Разве тебе мало сплетен, что гуляют по школе? — она отпила винного напитка.
«Вкус приятный. Терпкий. Намного лучше огневиски»
.
— До жути любопытно, какие из них правда, — Энтони сел на ковёр, оперев спину на диван, куда присела гриффиндорка.
— Ну, озвучь мне несколько. Посмотрим… какие из них правда. Портвейн, признаться честно, просто нечто.
— Стащил его у отца на рождественских каникулах. Специально на выпускной, — когтевранец потрепал чёлку. — Он тебе изменил?
— Мимо.
«Он бы не уехал, если бы это была просто измена»
.
— Ты ему изменила? — вскинул бровь Энтони. — Хотя нет! Бред.
«Бред? Что, я никому не нужна что ли? Никто на меня и не посмотрит?»
— Обидно, — закусила нижнюю губу Гермиона, поправляя подол платья.
— Я имею в виду, что ты слишком правильная для этого, — отпив алкоголь, бросил парень. — Тогда, может, его отец запретил?
— Близко, — нахмурилась Гермиона.
«Он бы никогда не разрешил. Разрешил? Ему нужно разрешение отца? Нужно ведь. Он так вырос, его так воспитали»
«О, Боже, Грейнджер! Даже сейчас? Ты серьёзно? Жалеешь его?»
— разум стал её врагом и мучителем, попрекая за всё, что она сделала.
«С чего ты взяла, что ты вообще что-то о нём знаешь? Что из его сказок было правдой?»
— Так, значит, Малфой не смог набраться смелости, чтобы пойти против отца? Неудивительно, — скептически подытожил Энтони.
— Если я расскажу тебе, ты не растреплешь всей школе? — Гермиона потянулась за новой порцией алкоголя, и парень галантно взял инициативу на себя.
— Во-первых, мы на выпускном. А значит завтра все разъедутся по домам, — загнул палец он. — Во-вторых, мы пьём, и есть вероятность, что я всё забуду к утру, — второй палец загнулся. — Ну, и, наконец, я могила.
«А что я теряю?»
— Он влюбил меня в себя
специально
, чтобы я заступилась за его отца на суде. Это всё было его игрой, в которую я поверила, как дура, — уткнувшись взглядом в стакан, на одном дыхании призналась Гермиона. — Можешь