Лёша: Ты знаешь, Петров, я вот что думаю – может быть, это не поезд, а что-то другое. Старое оборудование. Или эхо? Ведь мы не видели ничего, только слышали.
Вадим: Да, но ведь гул был так реальным. И он приходил прямо из тоннеля. Такое трудно просто объяснить.
Петров: Я точно слышал его раньше. Когда был там один. Он появился внезапно, как тогда с нами. Но я не видел поезд, только этот звук, словно он приближается.
Лёша задумался, глядя на фонарик, который он принёс с собой в сумке.
Лёша: Знаете, может, нам просто нужно забыть это. Тоннель не наш. Мы туда лезли ради веселья, но дальше это уже какая-то одержимость.
Вадим, сидя на диване, пожав плечами, всё же согласился.
Вадим: Согласен. Ладно, пусть это остаётся странной историей, которую мы будем рассказывать другим. Но я не хочу быть тем, кто потом окажется в новостях с заголовком: “Подростки и поезд-призрак”. Петров, слушая их, всё равно чувствовал, что они не окончательно закрыли эту тему. История с гулом стала для них чем-то большим, чем просто одним приключением – она оставила след, который было не так легко стереть. Петров: Хорошо, ребята. Мы больше не лезем в тоннель. Но если однажды вы снова захотите испытать адреналин, вы знаете, где меня искать. И хотя они согласились оставить всё, как есть, каждый знал, что эта история будет жить внутри них ещё долго, напоминая о том странном приключении, которое они пережили вместе. Ведь иногда то, что пугает, становится самым ярким моментом в жизни. Петров несколько дней не мог перестать думать о тоннеле. Гул, тёмные рельсы, это странное ощущение, будто место само по себе давило на сознание. Он понимал, что друзья тоже не смогли полностью забыть об этом. В конце концов, он решил поговорить с ними ещё раз.
Петров: Мы должны вернуться. Я знаю, что это звучит глупо, но мы не можем просто оставить всё так.
Лёша: Ты серьёзно? Мы тогда еле ноги унесли. Думаешь, в этот раз будет проще?
Вадим: Лёша прав. Но, если честно, я не против. Один раз. И всё.
Петров: Хорошо. Но на этот раз мы будем готовы. Возьмём фонари, верёвки, всё, что может понадобиться.
Через пару часов они стояли у входа в лес. Ночь была холодной, деревья скрипели под ветром, добавляя напряжения. Друзья молчали, продвигаясь к тоннелю, их фонари прорезали темноту.
Лёша: Ну, мы здесь. Что теперь?
Петров: Просто идём дальше. На этот раз не убегаем.
Они вошли в тоннель. Воздух становился влажным, стены казались всё ближе. Фонари выхватывали старые кабели, облупившуюся краску, разбитые камни. И вот снова: гул. Он начинался тихо, словно издалека, но постепенно нарастал.
Вадим: Это опять он. Слышите?
Лёша: Слышим. И что теперь?
Гул становился всё громче. Фонари начали мерцать, и вдруг впереди показался свет. Друзья остановились, не зная, что делать. Свет приближался, и вскоре они увидели его – поезд. Старый, покрытый копотью, с яркими окнами, он двигался по рельсам, издавая оглушительный гудок.
Вадим: Это он. Настоящий.
Лёша: Бежим! Сейчас же!
Они развернулись и побежали обратно. Гул становился всё громче, поезд приближался. Свет их фонариков метался по стенам, но выход был ещё далеко. Они выбежали наружу за мгновение до того, как гул достиг пика, и обернулись.
Тишина. Поезда не было. Только мрак тоннеля остался позади.
Вадим: Никогда. Больше никогда.
Лёша: Согласен. Это место… оно неправильное.
Петров молчал, глядя на вход в тоннель. Он знал, что это их последнее посещение. Всё закончилось, но ощущение странности останется с ними надолго. Когда друзья покинули тоннель, ночь окутала лес глубокой тишиной, будто сама природа старалась уравновесить пережитое ими. Петров, Лёша и Вадим молча шли через густую тьму. В их шагах не было спешки, лишь усталость и внутренний мир, который постепенно восстанавливал себя. Дойдя до опушки, они остановились, не осмеливаясь взглянуть друг на друга. Лёша присел на валун и провёл рукой по лицу, словно пытаясь стереть воспоминания последних минут. Вадим стоял, опустив руки, упираясь взглядом в землю. Петров посмотрел в сторону леса, где скрывался тоннель.
Вадим: Думаю, мы были глупцами, решив снова пойти туда.
Лёша: Глупцами или смельчаками. Я не уверен.
Петров: Мы видели… Мы услышали. Но мне кажется, этого достаточно.
Гул, который ещё недавно казался оглушающим, исчез, оставив лес спокойным и неподвижным. И всё же что-то словно продолжало звучать в их головах, слабым эхом, заполняя молчание между ними.
Лёша: Ты думаешь, это действительно был поезд?
Петров: Да. Или что-то, что когда-то им было.
Вадим: Неважно. Мы ушли. И я рад, что нам удалось.
Они стояли ещё немного, прежде чем двинуться к выходу из леса. Ночная прохлада обнимала их лёгким ветерком, а лунный свет тускло освещал дорогу. Тоннель остался позади, как часть их жизни, которую больше нельзя было тронуть или изменить. Это был конец – тихий, но оставляющий свой след. Когда они добрались