– Ты кто такой блин? Какого хера ты тут делаешь? – нервно взяв Руслана за плечи, начал кричать солдат, ведь взрывы и стрельба оглушала.
– Там – моя жена! – кивнув на вторую сторону больницы, ответил Руслан.
Рация на груди солдата завибрировала.
– Прием-прием, левый сектор обороны, что у вас там? – послышался знакомый голос из рации. -К вам привели парня молодого? Русланом зовут.
Руслан тыкнул на себя, и солдат ответил положительно.
– Слушай сюда, Сокол, пока мы не придем, отбивайте атаку. Руслан, тебя это тоже касается, орденом награжу лично! Вернемся ночью, ждите!
Рация затихла.
Солдат кивнул чтобы шел за ним. Они поднялись по лестнице не шестой этаж. Как предупредил солдат: именно на шестом этаже идут ожесточенные бои.
Руслана поставили чуть ли не на самую передовую. Он стоял в бывшей ординаторской, где обвалилось здание, и вид ему был обеспечен отличный.
– Сокол! – крикнул один из солдат. – Сдаем назад, иначе никак! Потери велики!
– Руслан, бери «муху» рядом! Стреляй по ублюдкам!
Рядом лежал гранатомет. Сокол, быстро объяснив, что делать, отдал приказ стрелять. Морковка вылетела, и прилетела ровно в промежуток шестого и седьмого этажа. Этажи схлопнулись воедино, и даже сквозь расстояние были слышны крики агонии, хруст костей и горящей одежды.
Он убил еще людей… Он собственными руками убил сотню людей одним нажатием рычажка.
Переживать не было смысла, прилет. Такой же снаряд попал на седьмой этаж, и платформы пола, и потолка для них, обвалились, закрыв просмотр.
Шестой этаж загорелся. Яркое желтое пламя чуть ли не моментально разнеслось по этажу, и теперь, походу, агонии ждать ему.
В ушах словно что-то лопнуло, и после хлопка пошел громкий свист. Второй взрыв. Платформы обвалились, и с грохотом упали в промежуток. Началась стрельба из автоматов, те, кто на этажах ниже и выше, походу поняли, чтобы они смогли спастись, нужно освободить коридор, ведь если они покажутся, их быстро убьют.
Он получил резкую пощечину от Сокола. Руслан вскочил. Огонь уже начал сжигать стены, и медленно расходился по полу, и если бы Сокол, он бы остался в контузии и сгорал бы.
Сокол закинул к себе на спину, и начал спускаться.
– Вот это ты блин боец! Прием! – начал связь с рацией он. – Бой продолжать не можем, шестой этаж прорван, Руслан контужен, навряд ли сможет воевать, что делать Минский!?
– Прием! Мы уже идем! Веди его на базу. Что по ситуации, много мертвых?! – кричал Минский в рацию.
– Да весь этаж сдох помимо нас! Горилла вовремя ушел на базу докладывать обстановку, подох бы за милую душу! Прекращаю общение, следующее сообщение будет у базы! Конец связи.
– Настя… Нет, погодите, куда? А Настя? Неужели, не сейчас я ее спасу? Стойте, нет, нет, верните! Я продолжу воевать! – начал дергаться Руслан.
– Твоя дорогая жизнь, или Настя какая-то?! – вскрикнул Сокол. – Сейчас не время для героизма, ты и так попал под удар! Куда тебе еще?
Повернувшись, Руслан упал лицом на землю. Сокол остановился, повернулся и начал смотреть на него. Дышать было трудно, ему хотелось снять респиратор и вздохнуть глубокой грудью, но что он мог сделать, неуклюже пытаться встать, позорясь перед теми, кто его хочет спасти.
–;Ну и ладно! Иди к своей Настюше! Тебя сгрызут! Вернее, как пойдешь, доползешь как червь. Минский, – начал связь он. -Этот придурок совсем из ума выжил! Он хочет к Насте, на вторую сторону, нам осталось совсем ничего дойти, а он… Что с ним делать, командир?
– Бери под мышку и неси, если воротится, выруби, все равно лечить придется.
Руслан начал отползать к больнице. Движение были скомканными, двигаться было больно, звуки пальбы стали уже не пугать, а наоборот, раздражать от частоты.
Сокол ударил его в лицо, и тот упал в забвение.
…Он шел наперевес с пулеметом «Корд». Шел по главной улице острова – автозаводская. На ней было расположено несколько домов, больница, завод, и, как он узнал недавно, аэропорт. Он шел мстить, чего бы ему это не стоило. Одет он в тяжелый бронежилет, и, как из боевиков, ленты патронов от пулемета свисают с его плеч.
На улице была глубокая ночь, светлая луна, отражая солнечный свет, отсвечивала тусклым огнем, который, еле как справлялся с освещением улицы.
Больница, разукрашенная до аварийной сине-желтой краской, продолжала терпеть обстрелы, взрывы и ракеты. Когда-то и больница падет в огромную груду бетонных камней с блоками, костями некогда воевавших в ней, стекла, раздробленного в пыль и пепла агонии погибших когда-то здесь. Когда-то и от острова ничего не останется. Останутся строчки в книгах по истории за одиннадцатый класс, как герои Леские держали и прорвали оборону, защищая людей от плохих Рельзовцев!
Войдя в правую половинку, он нажал на курок, и с громким грохотом и великой отдачей, пули попадали во всех, кого они задевали даже немного, и не задевали вовсе. Кровяная каша разлеталась по всем стенам.
Он громко смеялся, что смех перекрывал звук пулемета.
Дойдя до второго этажа, там стояла Настя, одетая в белое платье, и с радостным визгом обняла его, крича: «Мой спаситель!».
…Веселые картинки сна, прервал Минский, который стоял перед ним. Он был одет в черную водолазку, в широких штанах. Он будил его.
– Вставай давай, обкашлять вопрос надо с тобой.
Он лежал в огромной и длинной белой комнате, которая, по всей видимости была лазаретом, где лежали еще помимо контуженного Руслана, и по-настоящему раненые солдаты.
На нем уже была совсем другая одежда. Вместо тоненькой кофты, в которой он ходил с начала пути, была водолазка, точно такая же как у Минского. Так же, широкие штанины.
Руслан, опершись на локти, сел на край кровати. Он заметил, что на тумбочке лежал целлофановый пакет, в котором фотка старика, а также жетон Даниила. Также на тумбе стоял открытый его рюкзак. Теперь он понял, что за одежда на нем, это запасная одежда, которую отдал старик ему.
– О чем? – хрипло спросил он.
Голова после слов, очень сильно заболела. Свист в ушах уже пропал, и вроде бы, он начал нормально слышать.
– Пока ты лежал без сознания, я придя, начал размышлять что делать. Твоя история трагична, и похищение твоей жены, это был подлый поступок Рельз, за который я извиняюсь перед тобой, что не смогли даже их остановить напор. Говоришь, неделю назад это было? Напор не смогли сдержать, извини, они на машине были.
– Есть план? Через больницу не вариант,