– Ложись на землю! – приказал он.
Сам Хальдор не двинулся. Его фигура оставалась прямой, словно он не признавал их власти, однако не мог подвергать той же опасности девушку.
– Сиварт, сделай это, – сказал он, его голос был тихим, но твёрдым.
Её тело сопротивлялось, но она медленно опустилась на колени, затем на землю. В этот момент к Хальдору подошли двое. Они резко схватили его за руки, заставив наклониться вперёд.
– Не трогайте его! – выкрикнула она, но её голос потонул в шуме.
Сиварт почувствовала, как её руки заломили за спину, жёсткие ремни или верёвки обхватили её запястья. Она не сопротивлялась, но каждый мускул в её теле кричал от бессилия. Кто-то грубым порывистым жестом сорвал с лица маску, и Сиварт почувствовала себя так, будто оказалась обнажена, будто в маске заключалась ее новоприобретенная сила, которая могла помочь пережить весь кошмар с должной стойкостью.
– Их нужно разделить и допросить, – произнёс один из мужчин. – Они могут быть опасны вместе.
– Хальдор! – в отчаянии крикнула девушка. – Я люблю тебя!
Это были те слова, которые он наверняка надеялся услышать еще утром, однако Сиварт не нашла в себе смелости произнести их тогда. Сейчас же это звучало не как признание, а как прощание.
Хальдора повели первым. Его силуэт на мгновение задержался в круге света, прежде чем исчезнуть за спинами полицейских. Он даже не обернулся. Сиварт пыталась следить за ним взглядом, но её резко подняли, грубо потащив в другую сторону.
– Пустите меня! – закричала она, но её голос снова растворился в шуме.
Когда её вывели на главную площадь, перед её глазами мелькнули столбы с повешенными телами. Её дыхание стало прерывистым, но она старалась не смотреть.
Толпа полицейских окружала её, каждый их шаг был тяжёлым, как удары молота. Один из них что-то выкрикнул, обращаясь к остальным, но смысл слов был потерян для неё.
Сиварт не могла понять, куда её ведут, но деревня казалась чужой, даже враждебной. Звуки стали громче: голоса, грохот оружия, и где-то вдали она услышала шум, похожий на рыдание.
Ее затолкали в дом, заперев за ней тяжёлую дверь. Она упала на холодный пол, её руки всё ещё были связаны. Свет тускло освещал комнату, стены которой казались чужими.
Она попыталась сосредоточиться, но её мысли метались между лицами незнакомцев, маской Хальдора, и столбами с телами. Сиварт поняла, что была полностью одна.
***Часы прошли, но в темноте комнаты Сиварт потеряла счёт времени. Её руки, скованные за спиной, затекли до такой степени, что она уже не чувствовала их. Кисти онемели, пальцы дрожали от холода, несмотря на густой воздух, пропитанный запахом сырости и страха.
Где-то снаружи доносились звуки – далёкий топот ног, приглушённые крики. Иногда их прерывали резкие хлопки, от которых стены едва уловимо вздрагивали. Каждый такой звук заставлял сердце Сиварт замирать, как если бы само пространство подсказывало ей, что что-то ужасное происходит совсем близко.
Она пыталась дышать ровно, но не могла унять дрожь. Стены комнаты давили на неё, превращая небольшое помещение в клетку. Тени, отбрасываемые тусклым светом из единственного окна, тянулись по полу, как живые, настойчиво напоминая ей о том, что происходило за этими стенами.
Когда дверь скрипнула, её тело напряглось. Она повернула голову, насколько позволяли связки, и замерла.
В дверях стояла Сана.
Её волосы были чуть длиннее, чем Сиварт помнила, лицо выглядело старше и серьёзнее, но это была она. Та же Сана, которая когда-то смеялась с ней на опушке леса, разделяла с ней ночные страхи и мечтала о том, чего никогда не имела.
– Это ты… – прошептала Сана, её голос дрожал.
Она сделала шаг вперёд, но её взгляд застыл, когда она увидела маску, лежащую рядом с Сиварт на полу.
– Астрид, – произнесла она, её голос был тихим, словно она боялась, что сама себя услышит.
– Не называй меня так, – ответила Сиварт, её голос был хриплым от долгого молчания, но в нём звучала непреклонность. – Астрид больше нет.
Сана покачала головой, её взгляд был полон боли, но в то же время чего-то похожего на гнев.
– Что они сделали с тобой? – спросила она, её глаза наполнились слезами.
Сиварт, несмотря на затёкшие конечности, напряглась, выпрямилась настолько, насколько могла.
– Скажи мне, – начала она, её голос дрожал, но от силы эмоций, а не страха. – Скажи, что это не ты.
Сана нахмурилась, её губы дрогнули, но она ничего не ответила.
– Скажи, что это не ты привела их сюда! – голос Сиварт стал громче, он наполнил комнату, словно выбивая воздух из пространства. – Скажи, что ты не стала врагом своего дома!
Сана замерла, её руки, опущенные вдоль тела, сжались в кулаки.
– Это не дом, – наконец произнесла она, её голос был тихим, но твёрдым. – Это тюрьма.
– Ложь! – выкрикнула Сиварт, её глаза блестели от ярости. Она напряглась, пытаясь встать, но верёвки крепко держали её. – Ты говоришь, как враг!
Сана шагнула ближе, её лицо теперь было освещено тусклым светом.
– А ты говоришь, как они, – ответила она. – Как те, кто заставляет детей убивать ради своих ложных богов. Как те, кто забрал у меня сестру и превратил её в это.
– Это не ложь, – прошептала Сиварт, её голос стал тише, почти шёпотом. – Они показали мне правду.
На мгновение в комнате воцарилась тишина, прерываемая лишь их прерывистым дыханием. Сиварт смотрела на Сану, её глаза умоляли о чём-то большем, чем слова.
– Скажи мне, что это не ты, – прошептала она. – Я прошу тебя… умоляю, скажи, что я не проходила через все это ради предательницы!
Сана ничего не ответила, но в её глазах зажглась искра, которая была сильнее любых слов. Она опустилась на корточки перед Сиварт, чтобы их взгляды встретились. Её руки, слегка дрожащие, обхватили колени, а глаза наполнились слезами, которые она, казалось, сдерживала слишком долго.
– Ты не представляешь, сколько раз я мечтала снова увидеть тебя, – начала она, её голос был тихим, но в нём звучала глубокая боль. – И сколько раз я боялась, что этот день никогда не наступит.
Сиварт молчала, её дыхание оставалось ровным, но в глазах читалась настороженность.
– Эллен… – Сана замолчала, её взгляд скользнул в сторону, как будто она искала силы продолжить. – Все началось с нее. Когда я встретила её, я думала, что она просто соседка, такая же, как все. Но она начала говорить… говорить о вещах, которые никто больше не осмеливался обсуждать. О том, что за пределами деревни есть другой мир.
Она сделала глубокий вдох,