Пять лет я строил стену вокруг себя. Пять лет жил работой, контролем, порядком. Никаких эмоций. Никаких привязанностей. Особенно на работе. Это было высечено на камне — правило, оплаченное слишком дорогой ценой.
Но появилась она. Ксения Ларина. Она просто пробила эту стену. Уничтожила, стёрла в порошок.
Её взгляд, её голос, её уязвимость, которую она так тщательно прятала…
Та ночь… Я закрыл глаза, вспоминая. Ощущение её кожи под моими пальцами. Её тихие стоны, когда я целовал её шею. То, как она отвечала на мои ласки — сначала неуверенно, потом всё смелее, отдаваясь полностью, без остатка.
Она была невероятной. Страстной, нежной, отзывчивой. Живой. Рядом с ней я сам почувствовал себя живым — впервые за эти пять проклятых лет.
Зачем я позволил этому случиться? Зачем переступил черту? Я знал правила игры. Знал риски. Привязанность на нашей работе — это слабость. Это боль. Это прямой путь к катастрофе. Я уже проходил это.
Но мысль о том, чтобы снова отстраниться, возвести стену, казалась невыносимой. Я хотел её видеть. Слышать её голос. Касаться её. Черт возьми, я просто хотел её.
Я почувствовал непреодолимое желания прямо сейчас позвонить ей. И похрен на то, что смена ещё не закончилась.
Найти предлог? Спросить про отчет? Глупости. Я просто хочу услышать её голос. Я взял телефон и набрал её номер.
Она быстро приняла вызов.
— Ксюш?
Тишина в ответ. Странная, напряженная тишина, сквозь которую пробивались какие-то звуки — стон, бульканье жидкости… И её дыхание — частое, прерывистое.
— Ксения? Что происходит? — спросил я резко. Холодное предчувствие сковало грудь.
Молчание. Пугающее молчание.
— … делаем все возможное… но ему нужна операция…
Это был её голос! Она говорила с кем-то! Отчитывалась? Или…
— Заткнись! — заорал мужской голос, грубый, на взводе, перекрывая ее слова. — Делайте, что можете! Капельницу ставьте! Кровь останавливайте! Чтобы он жил!
Угроза. Явная, неприкрытая. Капельница… Кровь… Операция…
— Руку! — рявкнул тот же голос ещё громче. — Убрала руку! Быстро!
И снова её дыхание, частое, испуганное. И чьи-то стоны.
Я сразу всё понял. Она в опасности.
Заложники. Черт возьми! Они в заложниках! Ублюдок с оружием угрожает ей!
Кровь отхлынула от лица. Ледяной ужас сдавил горло. Лена… Нет. Не снова. Только не это.
Паника обожгла на мгновение, но тут же отступила, сменившись холодной яростью и абсолютной концентрацией. Мозг заработал четко, быстро, просчитывая варианты. Адреналин хлынул в кровь, внутри будто всё закипело.
Я не отключал ее звонок. Оставил телефон на громкой связи. Слышать. Контролировать. Одновременно набрал на рабочем телефоне номер дежурного по УВД.
— Главный врач станции скорой помощи Мельников. Улица Зеленая, дом… — я быстро назвал номер из ее последнего вызова, который уже успел посмотреть. — Захват заложников. Мои сотрудники, бригада сто семь. Преступник вооружен, предположительно пистолет. Есть раненый, возможно, сам преступник или его сообщник. Требую немедленно выслать группу захвата и переговорщика. Действовать тихо! Никаких сирен до прибытия группы! Повторяю, тихо!
Повесив трубку, тут же набрал диспетчерскую.
— Наташа! Сто седьмую бригаду взяли в заложники. Преступник вооружен. Полиция и СОБР вызваны. Две бригады — реанимацию и линейную — на подход к адресу. Ждать команды на безопасном расстоянии. Держать меня в курсе по рации. Выполнять!
— Поняла, Андрей Викторович! — голос диспетчера дрожал.
Я слушал трубку. Ксения что-то говорила раненому. Спокойно, профессионально. Умница. Держится. Но голос преступника становился все более нервным. Он на грани. Времени мало.
Я больше не мог сидеть здесь. К черту кабинет. К черту правила. Я должен быть там.
Ключи от машины в руке. Я вылетел из кабинета.
— Я на Зеленую! — бросил я Наташе. — Связь!
Машина неслась по вечернему городу. Светофоры, другие машины — всё это было лишь досадными помехами. Руки намертво вцепились в руль. В голове — ледяная пустота, вытеснившая все мысли, кроме одной: «Успеть. Спасти».
Зря я это всё сделал. Зря позволил ей сломать эту стену. Зря нарушил своё правило. Потому что теперь страх потерять её был не просто гипотетическим. Он был реальным. Осязаемым. И он был во сто крат сильнее страха перед собственными демонами.
Плевать на правила. Плевать на прошлое. Сейчас важна только она. И я вытащу её оттуда. Любой ценой.
Глава 52
Грохот.
Звон в ушах, такой сильный, что я на мгновение оглохла.
Запах пороха смешался с едким дымом, забивая нос и горло. Я закашлялась, пытаясь проморгаться. Вокруг все еще был хаос — крики, топот тяжелых ботинок, резкие команды.
Люди в черной форме, с оружием, двигались быстро, слаженно, заполняя собой тесную комнату дома.
Штурм. Все закончилось так же внезапно, как и началось.
Я сидела на полу, прижавшись к стене, куда меня оттолкнул Денис в последнюю секунду перед тем, как дверь вылетела внутрь. Рядом со мной кто-то лежал — тот самый мужчина, который держал нас в заложниках. Его лицо было неподвижно, глаза закрыты.
Обезврежен.
Меня трясло. Крупная, неудержимая дрожь, от которой стучали зубы. Адреналин, только что зашкаливавший, отхлынул, оставив после себя звенящую пустоту, слабость и тошноту. Ноги не держали, руки были ватными.
— Денис! — прохрипела я, поворачивая голову. Мой напарник сидел на полу в нескольких метрах, прислонившись к стене. Его лицо было бледным, на виске виднелась кровь, но он был в сознании, смотрел на меня немного растерянно.
— Ксюш… ты как? — спросил он тихо.
— Нормально… Кажется… А ты?
— Голова гудит… Ударился, когда падал…
К нам уже спешили медики из другой бригады, те, что дежурили снаружи. Кто-то подхватил меня под руки, помогая подняться. Ноги подкосились, и я чуть не упала снова.
— Осторожно! Шок! — скомандовал знакомый голос.
Я подняла голову. Андрей. Он стоял рядом, отдавая распоряжения медикам, осматривавшим Дениса. Его лицо было таким же бледным и напряженным, как тогда, на месте аварии. Но сейчас в его глазах читалось нечто большее, чем просто профессиональная сосредоточенность.
Облегчение? Да, кажется, огромное, всепоглощающее облегчение. Он быстро взглянул на меня, убедился, что я на ногах и меня держат, и снова отвернулся к Денису.
Меня усадили на стул, который притащили из коридора. Кто-то протянул стакан с водой. Я сделала глоток, но вода показалась безвкусной. Руки все еще дрожали. Я смотрела, как осматривают Дениса, как накладывают ему повязку на голову. Жив. Слава богу, жив.
Коллеги выносили из комнаты раненного мужчину. Он тихо