— Сколько?
— Три. — Поднимаю брови с недоумением. Три таблетки виагры — это слишком. Я всегда была против, но знала, что Паше нравилось принимать их, чтобы «надолго хватило», как он сам говорил.
— В больницу поедем? — знаю ответ заранее, но обязана предложить. Да и письменный отказ нужно взять в любом случае.
Паша мотает головой. Система докапала, я снимаю её и заклеиваю место инъекции. Впиваюсь себе ногтями в руку, чтобы сдержать подступающую истерику.
— Надо подписать отказ, — мой коллега, наконец, пришёл в себя. Достает бланк и объясняет, что писать.
Я быстро собираю укладку и выбегаю из своей квартиры. Дверь, подъезд, наш экипаж. Залезаю в салон и падаю на носилки. Внутри меня всё горит и я не знаю, как погасить эту боль. Это словно кошмарный сон, а я всё никак не могу проснуться.
— Всё нормально? — голос водителя звучит обеспокоенно.
— Да, дядя Витя, всё нормально. Артём сейчас будет.
— Понял, пойду покурю, — наш водитель, Виктор Петрович, всегда отличался пониманием.
Не в силах себя сдерживать, слёзы текут сами собой. Хочется свернуться калачиком под одеялом и долго-долго жалеть себя.
Счастливые картинки нашей любви с Пашей разбиваются в дребезги, раня меня в сердце. У нас же было столько планов на будущее. И что теперь?
Стараюсь успокоиться. Работа — не место для личной драмы, её и так хватает. Вытираю глаза и дышу. Вдох. Выдох. Этот козёл не стоит моих слёз. Завтра я со всем разберусь, а сейчас я нужна другим.
Дверь в салон медленно открывается:
— Ксюш, ты как там? — Артём вернулся, его голос звучит обеспокоено. Я вытираю нос и глаза ещё раз, на всякий случай.
— Всё нормально, правда. Я в порядке, но обсуждать не хочу, — твёрдо говорю я. Конечно же я вру. Главное, чтобы голос не подвёл. Почему так тяжело быть сильной? Почему столько боли?
— Понял, не лезу к тебе с расспросами, — закрывает салон и садится вперёд к водителю.
Дядя Витя тоже возвращается, мы закрываем вызов, и сразу прилетает новый: «Женщина, 76 лет, повод к вызову: плохо»
Смотрим на адрес — далеко, конечно, нас отправляют. Придётся ехать за город, но вызовы не выбирают.
Машина медленно выезжает со двора, мы едем в полной тишине по ночному городу. Любуюсь мимо проплывающими огоньками и стараюсь не думать о событиях вечера, но мысли пронзают меня, как стрелы.
— Слушай, Ксюх, а чего его вырубило? Вроде выпили не так много, барышня нормально выглядит, — неожиданно задает вопрос Артём.
— Всё просто, смешал алкоголь и виагру, — с облегчением включаюсь в разговор. Я люблю медицину и даже хотела учиться на врача, но не срослось.
— Но в инструкции ни слова о том, что виагру нельзя мешать с алкоголем, — на его возражение еле сдерживаю улыбку. Вижу, что вопрос действительно волнует.
— У виагры действующее вещество какое? Силденафил. А что оно делает? — Артём морщит лоб, поэтому отвечаю сама:
— Силденафил увеличивает приток крови к члену за счёт снижения общего давления. Не сильно, но всё же снижает. И все забывают, что обязательным условием эффективности виагры является сексуальная стимуляция. Многие мужчины думают, что им просто мало дозировки и выпивают ещё таблеточку.
А тут ещё и алкоголь, который тоже понижает давление и замедляет действие виагры. Вот так и выпил этот кобель три таблетки, потом перешёл к «стимуляции» и словил…
Не успела договорить.
Резкий скрип тормозов пронзил мои уши, машину бросило вперёд. Я успела схватиться за поручень, но всё равно неприятно впечаталась носом в спинку кресла.
— Что случилось? — кричу, потирая нос. Тревога и ужас сжимают мою грудь.
— Кто-то бросился под колёса!
Глава 4
Да что за день такой⁈
Выскакиваю следом за коллегами из машины и вижу мужчину лет сорока, на лбу у него свежая ссадина. В его глазах читается паника. Он бросается к нам:
— Помогите! Там ребенок и жена в машине! Я моргнул, а мы уже по встречке несемся! Я резко руль влево — и всё, блядь! — он буквально орёт на нас.
Я сразу понимаю: дело плохо, одни мы не справимся.
— Артём, хватай всё из салона, включая носилки, и к машине! Петрович, в машину! Ставь в известность центр, нам нужны ещё бригады! — мысли о Паше испарились в одно мгновение.
Заскакиваю за укладкой и мчусь за мужчиной к белому автомобилю, который лежит в кювете. Мы одновременно добегаем до него. Нужно быстро понять, кому помощь нужна больше всего.
Машина встала к верху задом, капотом в глубокой колее. Женщина на переднем сиденье лежит на сработавшей подушке безопасности и не шевелится. Дверь не открывается, её смяло. Обхожу машину и пролезаю к ней через водительское кресло. Прикасаюсь к её шее — пульс есть. Трогать её сейчас опасно, в оказании помощи главное не навредить.
И тут я слышу истошный крик ребенка. Бросаюсь к задней двери. Там девчушка лет четырёх-пяти, с двумя косичками, в розовом платьице и с огромными, наполненными страхом и слезами, глазами. Моё сердце сжимается от ужаса. Малышка, я сейчас спасу тебя, обещаю.
Дверь, хоть и с трудом, открывается. Ребёнок, к счастью, в специализированном кресле и пристёгнут, но на щеке уже проступает большая гематома.
Поднимаю глаза и вижу, как несётся к нам Артём.
— Анечка, солнышко, прости меня, пожалуйста! — отец девочки стоит рядом, весь бледный. Пытаюсь успокоить его:
— Всё хорошо, они живы. Мы сейчас окажем помощь ребенку, о вашей жене позаботимся чуть позже, когда приедет подкрепление. Вы сами как?
— Я нормально. Пожалуйста. Только помогите им! Пожалуйста!
Краем глаза вижу, что ещё одна скорая тормозит у обочины. Ого, как быстро! Да ещё и реанимационная бригада.
— Привет, малыш, я сейчас тебя достану, не пугайся, — аккуратно отстёгиваю ребенка. Нужно убедиться, что нет серьёзных травм.
Девочка затихает и смотрит на меня испуганными глазами. Аккуратно щупаю её шею и спинку. Малышка не кричит, значит, можно её аккуратно вытаскивать. Беру её под шею и коленки, вытаскиваю из машины и несу к носилкам.
Мимо бегут коллеги из другой бригады.
— Женщина в машине, без сознания, дверь деформирована, — быстро сообщаю я.
— Поняли, приняли, сейчас сориентируемся, — отвечает крупный мужчина, который, видимо,